Дневник Пети Васина и Васи Петина

Когда мы сегодня начали копать колодец на перешейке между озерами, на месте креста, то обнаружили одну грустную вещь. Песок довольно быстро кончился, а под ним оказалась глина с галькой. Для того чтобы выкопать глубокую яму в мокрой глине, нам не хватит времени, даже если мы будем копать целый год без остановки, и днем и ночью. Клады ведь на поверхности никто не зарывает, это известно любому. И все-таки мы дол били глину и камни лопатами целый день, хорошо, что было пасмурно и никто не купался. Яма получилась примерно нам по пояс, в нее даже стала просачиваться вода. К вечеру у нас были крова вые мозоли и мы еле дышали от усталости.

Когда, совсем обессиленные, мы лежали с Петей на земле около выкопанной ямы, я вспомнил один разговор наших мам и Элен.

Все-таки великая вещь память! Как она во время подбрасывает подсказки, когда ты находишься в тупике! Я вспомнил, как мы так же лежали на солярии и пытались рассчитать, где же наш Канопус.

— Петя, помнишь, как мамы Оли и француженка сидели около костра? Тетя Оля сказала, что около высокого берега Белого озера есть подводное течение. Что, скорее всего, вода из этого озера течет в Бирюзовое озеро. А мамы говорили, что в Белом озере может быть пещера. Там-то, видимо, и спрятан клад. Вот где может быть зарыта загадка наших муравьев! На перешейке между озерами, но только не на земле, а под землей! В подземной речке, которая соединяет два озера!

Вася П.

Ночное

2 августа. Дядя Дима на прощальном ужине в честь отъезда Элен сказал нам, что он хочет взять нас в ночное. Сейчас, после того как мы уже привязались ко всем своим, а особенно после того как помогали водить жеребят на водопой, нам даже захотелось попробовать хоть одну ночь совсем не спать. И провести ее с нашими знакомыми конями и жеребятами. Но когда дядя сказал: «Пора наконец вам и с Вовкой по дружиться», то я твердо ответил, что тогда мы лучше не поедем ни в какое ночное, а с этим ненормальным мы не собираемся дружить. Дядя Дима взял меня за подбородок, поднял лицо и увидел фонарь под глазом. «Что, это он?» Я только кивнул головой и отвернулся.

— Вовка хороший парень, — продолжил дядя, — жизнь у него несладкая, понимаешь, племяш? Мама у него смертельно больна, кроме Вовки у них еще четыре малыша, мал мала меньше. Достается ему. Дядя Ваня весь день на работе, а он и нянька, и уборщица, и повариха, и сиделка у мамы. А парень он с головой, ему бы учиться. Маме его операцию надо бы сделать. Но даже если все наше село продать с потрохами, на лечение не наскрести.

Дядя Дима вздохнул и взъерошил мне волосы. Мы с Васей опустили головы, набычились, как говорит баба Нюра, но не изъявили никакого желания идти на мировую с Вовкой.

Вечером за нами заехали дядя Дима и его конюх дядя Ваня. Весь молодняк весело, по-жеребячьи прыгал, скакал. Дядя Дима посадил меня на Огонька, с которым мы подружились на водопое у речки, а Васю — на его любимчика Чубарого. Девчонки просились с нами, но дядя Дима сказал, что ночное — это дело мужское, и мы проехали на конях через все село под завистливые взгляды всех деревенских ребят. Когда мы уже выезжали за село, то услышали за спиной топот. Через мгновение мимо нас промчался на красавце Шалом Вовка. Мы с Васей опять поняли, что нам на своих жеребятах так никогда не пронестись. Он был как настоящий наезд ник, а мы сидели на жеребятах, как девчонки, боясь свалиться.

Вечер был теплый. Не сговариваясь, прямо на жеребятах мы въехали в воду, они стали жадно пить, а когда напились, начали с нами играть в догонялки, плавать за нами. Они смеялись, как и мы с Васей. Ну, вернее, они так весело ржали, что всякому человеку было ясно, что они смеются. Вовка с Шалым заплыли на самую глубину. Мы с Васей старались не смотреть в его сторону. Неожиданно над нами пролетела Крава, она попила водички, походила, осматривая, все ли у нас хорошо. Потом мы услышали порося чий визг, на берег прилетел Борька, который сразу же заревновал нас с Васей к жеребятам. Он бегал и всем своим видом показывал: мол, я здесь просто бегаю и не собираюсь лезть вводу. На берегу появилась с хворостинкой баба Нюра и застегнула Борьке на шее собачий ошейник. Но потом смилостивилась, завела его в воду и дала нам поскрести его той же щеткой, какой мы чистили жеребят. Борька попытался освободиться от ошейника, но баба Нюра сказала, что он испортит нам ночное, и увела обиженного поросенка домой.

Стало смеркаться, над речкой заклубился туман. Дядя Дима пообещал:

— Сегодня я хочу показать вам то место, где рождаются облака.

Мы с Васей засмеялись и сказали:

— Мы сами это место знаем, вон оно — небо, там они и рождаются.

Но дядя Дима улыбнулся и сказал:

— Вот поставлю удочки для рыбки, чтобы ушицы сварить, а потом уж и разберемся с облаками.