Дневник плохого парня (ЛП)

Как только дверь закрывается, он поворачивается, и тогда я могу хорошенько рассмотреть его лицо. Нос слегка распух, оба глаза имеют тревожный фиолетовый оттенок, что говорит о том, что он ввязался в очередную драку.

Когда он замечает, что я рассматриваю его синяки, он говорит:

― Я... сделал кое-что глупое.

― Похоже на то.

Я прислоняюсь к двери и засовываю руки в карманы, не зная, что делать. Мой первый инстинкт ― броситься к нему и целовать его лицо, пока не станет лучше. Второй инстинкт ― подойти к нему и дать ему по яйцам за то, что заставил меня пройти через ад за последние две недели. Но я подожду, что он скажет, прежде чем начну действовать.

― Мы можем присесть?

― Предпочитаю постоять, но если ты хочешь сесть, вперед.

Я никак не могу сейчас сидеть с ним на кровати, не тогда, когда мне кажется, что сердце колотится в горле.

Приняв приглашение, он садится на мою кровать и несколько секунд смотрит на свои руки, прежде чем сказать:

― Я...

Он поднимает взгляд, и его глаза фокусируются на блокноте на тумбочке.

Мой желудок сжимается, и я вижу момент, когда он читает мое последнее обещание, потому что его брови хмурятся, когда он смотрит на меня. Он указывает на блокнот и спрашивает:

― Что это?

Быстро сделав несколько шагов, я протягиваю руку, беру блокнот, закрываю его и бросаю на пол в сторону.

― Ничего. Не имеет значения.

Он встает с кровати и направляется ко мне, мой пульс набирает марафонскую скорость.

― Саттон, что это?

― Тебя это не касается.

― Не лги мне.

― Лгать тебе? ― Говорю я, мой голос становится громче. ― Ты имеешь в виду подобно тебе. Хочешь поговорить о правде, почему бы тебе не начать?

― Хорошо, ― говорит он с решимостью в голосе, сокращая расстояние между нами. ― Мне жаль, что я причинил тебе боль. Жаль, что в течение короткого периода времени не был тем мужчиной, который тебе нужен. Жаль, что заставил тебя усомниться в важности того, что у нас было. ― Он прижимает меня к двери. ― И мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы вытащить голову из задницы и понять, что, несмотря на все, что я делаю неправильно, ты единственное правильное, что есть в моей жизни. ― Он прижимается к моей щеке, по которой текут слезы, слезы настоящего счастья. ― Я люблю тебя, Саттон, и не хочу, чтобы ты когда-либо снова сомневалась в этом.

Эти слова. Это самые прекрасные слова в мире, и мне так нужно было их услышать. Он любит меня. Хочет меня.

Я прижимаюсь лицом к его руке и закрываю глаза, снова наслаждаясь его прикосновением, и тем, что он любит меня.

Когда открываю глаза, говорю:

― Я тоже люблю тебя, Роарк.

На его лице появляется ухмылка.

― Значит, тот маленький квадратик, который ты отметила в своем списке, был из-за меня?

Я киваю.

― Так и есть, но когда я это выяснила, то не думала, что буду одновременно лечить разбитое сердце.

― Прости меня, красотка, ― шепчет он, притягивая меня к своей груди и обхватывая руками. Одной рукой обхватывает мой затылок и прижимается губами к моим волосам. ― Мне так чертовски жаль. Я был не в лучшем состоянии. Я едва оправился от навязанного состояния ненависти, в которое сам себя загнал. Я планировал подождать, пока не почувствую, что достаточно цел для тебя, но понял, что не буду целым, пока ты снова не вернешься в мою жизнь.

― Тебе не нужно пытаться быть идеальным для меня, Роарк. ― Поднимаю голову и смотрю ему в глаза. ― Я люблю тебя, потому что ты не идеален, потому что ты грубоват. Я люблю тебя, потому что ты единственный человек, с которым чувствую себя как дома. Когда нахожусь в твоих объятиях, окутанная твоим теплом, все кажется правильным, и я не хочу потерять это снова.

― Этого больше не произойдет. ― Он снова целует мою голову, притягивая в очередное объятие. ― Ты не потеряешь меня снова, Саттон Грейс.

Я улыбаюсь ему в грудь.

― Это обещание?

― Нужно ли мне использовать сноски, чтобы подчеркнуть это?

― Думаю, да. ― Я хихикаю, проводя рукой по его груди к пуговицам рубашки. ― А теперь расскажи, что случилось с твоим красивым лицом.

― Это не важно, потому что сейчас важно только то, что мы оба полностью одеты. ― Он скользит рукой по рубашке, берет подол и поднимает ее над моей головой. Когда он смотрит вниз, его брови нахмурятся. ― Лифчик, с каких пор ты стала носить лифчик с пижамой?

Усмехаясь, говорю:

― С тех пор, как стала выходить в ней на улицу.

― Ты видимо потеряла всякий интерес к стилю, да?

Я провожу пальцами по его грубой щетине.

― Когда у меня забирают то, что я люблю больше всего, да, я могу на некоторое время потерять стиль.

Он подводит меня к кровати и осторожно укладывает. Выключает ноутбук и кладет его на тумбочку, затем снимает пиджак и рубашку. Я провожу пальцами по его сильным грудным мышцам и коротким волоскам на груди, которые он отпустил. Сексуальный.

― Не волнуйся, малышка, я никуда не уйду. Теперь можешь перестать носить пижамы вообще.

Я закатываю глаза.

― Ты смешон.

― Знаешь, что смешно? То, что ты еще не раздета.

― Тогда сделай что-нибудь с этим, ― говорю я, проводя пальцем по его соску.