Дневник покойника

Остановившись, он обернулся назад, глянул на полицейских помощников, брезгливо поморщился и отрывисто произнес:

– Не отставать. Шире шаг.

Они молча шли минут десять, наконец остановились на вершине холма и залегли. С верхней кромки открывался хороший вид на плоскую низину. Плющ вытащил из потертого футляра армейский бинокль и, прищурившись, стал смотреть вниз. На полянке дымил костерок. У огня сидел незнакомый мужчина и выводил на губной гармошке грустную мелодию. Рядом на шерстяном одеяле валялся бывший моряк, а ныне водитель Иван Рожков. Метрах в двадцати от костра стоял грузовик «Урал» с брезентовым тентом. Третьего человека не видно. То ли он торчит с другой стороны грузовика, то ли дрыхнет в кузове.

Когда солнце закатилось за горизонт, темнота наступила мгновенно. Приметное издалека облако пыли, что оставлял за собой грузовик, исчезло в этой темноте, как исчез и сам грузовик.

– Они сейчас остановятся, – сказал Чибис. – Тут в темноте никто не ездит.

– Интересно, куда они направляются? – хмыкнул Борода. – Если верить GPS, до села, где будут играть свадьбу, всего километров двадцать. Но они дуют в другую сторону.

– Заблудились, – ответил Чибис. – У них ведь нет GPS.

Он приказал остановить машину и послал на разведку Боба. Тот вернулся через полчаса и сказал, что грузовик стоит в низине за холмом. Возле костра сидят адвокат Радченко, второй малый по имени Макс и водитель. Видно, собираются поужинать и заночевать в степи. Американки с ними нет. Она, скорее всего, уехала на «Волге» с Нурбековыми и теперь ждет своих друзей в селе. Борода вопросительно глянул на Чибиса, тот вздохнул и сказал:

– Пусть поедят. Ужин – святое дело. Что мы, не люди, что ли… Понимаем. На сытый желудок умирать легче.

Он открыл багажник, вытащил завернутый в мешковину карабин «Тигр» с оптическим прицелом, карабин Симонова и несколько снаряженных обойм, на десять патронов каждая. Раздал оружие своим бойцам и минуту раздумывал, брать ли третий карабин для себя. Но решил, что, в случае чего, обойдется пистолетом. Рубль за сто, эти парни внизу не вооружены, перебить их – минутное дело. С вершины холма мишени будет легко достать. И бежать жертвам некуда.

– Пошли, – сказал Чибис.

Первым шагал Боб. Он взошел на пологий холм, спустился вниз и стал медленно подниматься по следующему склону, более крутому, чем первый. Грач брел последним, он боялся впотьмах потерять Чибиса, поэтому сократил дистанцию до двух-трех шагов. Когда поднялись на склон, Боб выбрал позицию возле вросшего в землю камня, лег на землю и стал смотреть вниз, Борода и Чибис устроились рядом. Они передавали друг другу бинокль и обменивались замечаниями.

– Наши клиенты, – прошептал Чибис, – уже поужинали.

Грач лежал на животе, но глядеть вниз ему не хотелось. Он посматривал на Боба, на золотой крест, приколотый булавкой к майке.

– Что, интересно? – перехватил его взгляд Боб. – Это не просто крест. Его мне пожаловал настоятель одного московского храма. Мы с парнями денег дали на новые колокола. А батюшка обещал молиться о спасении моей души. И других парней тоже. Была у меня еще и цепочка, но ее я в карты проиграл.

– Значит, вы верующий человек?

– Конечно, – кивнул Боб. – Я глубоко верующий человек, только нечасто об этом говорю. Потому что вера – это вопрос очень личный. Деликатный. Я бы даже сказал, интимный. У меня родители верующие, и дед с бабкой, мир их праху, тоже верили. Прадед – священник. У него был небольшой приход под Рязанью. Ты сам-то в Бога веришь?

Простой вопрос поверг Грача в замешательство, потому что ни в Бога, ни в черта он не верил. Но сказать об этом не решился.

– Ну, я, вообще-то… Я как бы ищу. Фигурально говоря, ищу свою дорогу к храму.

– Ну, тогда, фигурально говоря, понятно, – кивнул Боб. – Только ты поскорее заканчивай поиски этой дороги. Человек смертен, век его короток. И еще до того, как отбросишь копыта, нужно уверовать в Бога. Тогда получишь шанс спасти грешную душу.

– Это вы к чему? – насторожился Грач. – Я не понял.

Но Боб промолчал, сделав вид, что не услышал вопроса. На душе Павла стало совсем погано. Мало того что он оказался в компании этих подонков и убийц и заехал с ними буквально на край земли, в степь, где и людей-то не встретишь, – тут еще эти разговоры о смерти, эта загробная философия, от которой мурашки бегают по коже. Грач прикурил сигарету и мысленно обругал брата последними словами.

– Зачем надо их убивать? – прошептал он.

– Спроси своего брата, – посоветовал Боб, – а я в эти тонкости не вникаю.

Ветер к ночи разошелся не на шутку. Он дул в лицо Чибису и его людям, приносил пыль, скрипевшую на зубах, и уносил с собой все звуки.

– С богом, – тихо сказал Боб. – Господи, помоги.

Лязгнул затвор карабина. Боб видел в объективе оптического прицела людей внизу и примеривался, куда бы послать первую пулю.

– Стрелять только по команде, – приказал Чибис. – Борода, ты берешь того парня, что лежит у костра. Целься в живот, и не промажешь. Боб, слушай сюда. Сначала положишь того кренделя, что играет на губной гармошке, потом бери на мушку юриста. Видишь его?