Дневник посла Додда

Вторник, 20 июля. По поручению государственного секретаря Хэлла я сегодня посетил статс-секретаря Макензена. В течение получаса я пытался узнать, каково действительное отношение Германии к протестам Соединенных Штатов по поводу войны на Дальнем Востоке. Все, что я смог из него вытянуть, – это следующее: «Россия тайком помогает как Японии, так и Китаю, надеясь ослабить обе стороны»². По его словам, Германия одинаково дружественна к Японии и к Китаю, но не намерена помогать ни одной из сторон. Когда я осведомился об отношении к меморандуму Хэлла, который мне велено было вручить, он ответил, что не может дать письменного ответа, поскольку завтра уезжает, а Нейрат будет отсутствовать до 1 сентября. В то же время, по его словам, Германия одобряет протесты Англии и Соединенных Штатов против войны на Дальнем Востоке, но формально не сможет к ним присоединиться. У меня имеются некоторые сомнения.

Затем Макензен затеял разговор о том, будто американо-бразильские торговые отношения направлены на подрыв германской торговли в Бразилии. Когда я сказал ему, что позиция Америки вызвана всего лишь недовольством германской политикой субсидирования экспорта в Бразилию, он признал наличие таких субсидий. Между тем месяц назад, выражая мне протест против наших торговых соглашений, он отрицал факт субсидирования Германией своего экспорта. Когда я напомнил ему об этом, он заявил: «Нет, этого я не говорил». Однако я убежден, что это было сказано. Тогда же я сообщил об этом в Вашингтон.

Неудовлетворенный заявлениями министерства иностранных дел о Дальнем Востоке, я отправился к французскому послу. Он опроверг причастность России к развязыванию военных действий на Дальнем Востоке, но отметил, что вступление России в войну на стороне Китая вызовет европейскую войну. По поводу германских дел в Испании он сказал, что в прошлую субботу Гитлер говорил с ним так, будто был уверен в скором окончании войны. Франсуа-Понсэ сказал:

– Внутренние трудности и недовольство в Италии слишком сильны, и Муссолини не пошлет больше войск в Испанию.

У меня имеются сомнения в этом, хотя я готов поверить, что итальянский народ против дальнейшего участия в испанской войне.

Французский посол рассказал мне о массовом пропагандистском митинге в Мюнхене, посвященном изящным искусствам. По его словам, речь Гитлера была детским лепетом. На мой вопрос о том, будет ли он присутствовать на нюрнбергском партийном съезде в сентябре, он ответил:

– Все остальные дипломаты дали понять, что они будут присутствовать. Я запросил свое правительство, должен ли я ехать, и, не получив ответа, сообщил Бюлову-Шванте, начальнику протокольного отдела, что могу присутствовать только один день и не буду слушать пропагандистские речи.

Это будет первый случай присутствия на съезде послов демократических стран. Я сказал ему, что не могу присутствовать на этих партийных пропагандистских сборищах. Я никогда этого не делал и не сделаю, если не будет приказа от моего правительства, а это приведет к моей отставке. Я не намерен сидеть тихо и слушать, как Гитлер и Геббельс поносят демократию. Франсуа-Понсэ согласился, но сказал:

– Возможно, всем нам придется присутствовать, чтобы избежать осложнений.

Суббота, 24 июля. Моя жена и я выехали из дома без четверти одиннадцать утра и прибыли в Гамбург около половины шестого вечера, сделав одну лишь получасовую остановку, чтобы позавтракать. Я тотчас же занял свою каюту на борту «Сити оф Балтимор», и в семь часов вечера корабль медленно поплыл вниз по Эльбе.

Понедельник, 26 июля. Вчера море было неспокойно, и почти всех укачало. Я сел на пароход изнуренный, с головной болью, мучившей меня в течение двух месяцев, и с невралгическим несварением желудка, от которого я страдал так, что ничего не мог есть в течение тридцати часов.

В сообщениях из Берлина говорится о новых арестах среди протестантских проповедников, из которых пятьдесят семь брошены в тюрьмы, в том числе брат Нимеллера. Два немца, жившие у польской границы, были казнены в пятницу по обвинению в выдаче полякам военных планов немцев. Продолжается тот же произвол по отношению к католикам, протестантам, евреям и, конечно, по отношению ко всем, кто критикует нацистский режим. Идея тоталитарного государства претворяется в жизнь по-прежнему. Уже два года, как я лелею надежду навсегда уехать из Германии. Не знаю, что скажет мне президент на сей раз, но мне трудно дышать этим воздухом.

Среда, 4 августа. Рано утром мы прибыли в Норфолк. К пяти часам дня мы приехали в Раунд-Хилл. На протяжении всего пути фермы выглядели процветающими. Старинная часть Виргинии показалась мне более цветущей, чем я ожидал. От Лисбурга до Раунд-Хилла хлеба еще лучше.