Дневник посла Додда

Понедельник, 18 октября. Отдав распоряжения о некоторых работах Тому Ридеру, рачительному фермеру, арендатору одного из моих домов, я вновь отправился в Нью-Йорк, чтобы еще раз совершить путешествие в Берлин. Государственный департамент подготовил мой отъезд на 20 октября; в пятницу, насколько я помню, Хэлл известил меня о желании президента вновь побеседовать со мной на своей даче в Гайд-парке, штат Нью-Йорк. Моя вторая беседа с ним состоялась примерно в середине сентября. Итак, я попросил сына встретить меня в Нью-Брунсвике, штат Нью-Джерси. Путь был далекий. Я приехал к условленному месту к пяти часам дня. Уильям ждал меня у входа в отель «Вильсон». Он сел за руль и повез меня к себе. Рано вечером мы были в его квартире, тихом уголке, куда не доходит даже нью-йоркский шум. Я собирался лечь спать, когда позвонил секретарь президента и сообщил, что меня будут ждать завтра в одиннадцать часов утра; значит опять предстоит встать рано.

Вторник, 19 октября. Наш путь пролегал по великолепным нью-йоркским аллеям; к роскошной усадьбе президента мы подъехали в половине двенадцатого.

Президент был озабочен международным положением, говорил о японо-китайских делах и о перспективах мирной конференции в Брюсселе, куда в качестве его представителя должен поехать Норман Дэвис. Один вопрос особенно волновал его: смогут ли Соединенные Штаты, Англия, Франция и Россия по-настоящему сотрудничать? Если да, то можно будет остановить японцев и в конце концов принудить европейских диктаторов занять более мирные позиции. Можно ли говорить о шансах на сотрудничество, если Англия до сих пор не может прийти к соглашению с Соединенными Штатами даже по вопросам торговли?

В конце беседы я вновь настоятельно высказался за назначение моим преемником в Берлине профессора Колумбийского университета Шотуэлла. Рузвельт выразил намерение назначить либо Шотуэлла, либо профессионального дипломата Хью Уилсона, работающего в государственном департаменте. Я настаивал на назначении Шотуэлла, ссылаясь на его университетские связи и авторитет ученого в Соединенных Штатах. Президент согласился со мной, но не связал себя каким-либо обещанием.

По окончании беседы Уильям и я были приглашены позавтракать с президентом, его матерью и семейством Делано из Вашингтона. Мы чудесно провели время. При расставании президент вновь сказал мне:

– Пишите мне лично о положении в Европе. Я хорошо разбираю Ваш почерк.

Я обещал писать ему такие конфиденциальные послания, но как обеспечить их передачу ему так, чтобы они не попали в руки шпионов?

Вчера вечером я был на собрании друзей Уильяма, связанных с организацией, пропагандирующей идею мира. Уильям работает в этой организации и по ее поручению выступает с лекциями. Присутствовало около двадцати сторонников мира, и все они одобрили речь Рузвельта в Чикаго, в которой он, по существу, высказался за применение военных мер, чтобы остановить японцев в Китае и итальянцев в Испании. Это меня немного удивило. Представитель одной массовой американской организации, выступающей за мир, сказал, что американский нейтралитет не гарантирует мира. По его мнению, следует объявить бойкот Японии. Он просил моего сына выступить с лекциями о значении бойкота для нашей страны. На собрании присутствовали профессора Колумбийского университета, промышленники, журналисты и одна очень деятельная женщина. Это было вчера; такие же вопросы горячо обсуждались и сегодня вечером.

Среда, 20 октября. Джордж П. Бретт-младший, президент издательства «Макмиллан», явился, чтобы передать мне контрольный экземпляр моей книги «Старый Юг. Борьба за демократию», которая должна выйти из печати 26 октября. Он настаивал, чтобы я подготовил второй том: «Старый Юг. Наш первый общественный строй». Я предполагал уйти в отставку 1 сентября, но он об этом ничего не говорил. Я не мог указать срока окончания работы, так как ни одна строка еще не написана. Бретт отметил, что, по мнению критиков и корректоров, выходящая в свет книга очень интересна. Я поблагодарил его за иллюстрации, которые нелегко было раздобыть.

После его ухода пришли другие люди, так что я был занят почти до самого отплытия. Я провел в Соединенных Штатах два с половиной месяца, но по-прежнему страдаю от невралгических головных болей, которые мучили меня в день отплытия из Гамбурга 24 июля.

Пятница, 29 октября. Снова в Берлине. Что я могу сделать?