Дневник. Поздние записи

Когда Алекс вернулся, я аж подпрыгнула и повернулась. Даже в неверном свете лампы и с расстояния было видно, что работенка ему выпала не из легких, он взмок. Я бы очень хотела сказать, что не таращилась на… отсутствие его рубашки, но не смогла, а потому заговорила о первом, что пришло на ум.

— Ты его закопал? — вдруг спросила я.

— Нет, — опешил Алекс.

— То есть как это? — потребовала я.

— Ну… тут неподалеку есть речка. Я его туда бросил…

— Все, больше ни слова!

— Ладно, — он чуть помолчал, но вдруг продолжил: — Его нескоро выловят, тут сильное течение, не бойся.

— Алекс! — рявкнула я. — Я не хочу об этом слышать!

— Ладно, — повторил он и улыбнулся.

Мы некоторое время стояли и смотрели друг на друга.

— Ты как нас нашел?

— Эм… этого ты тоже слышать не захочешь, — поморщился он.

— Почему мы не уходим?

— Ну, сюда не подъехать, и я бросил машину… а она черная. И у черных машин есть недостаток в том, что они… черные. — Я вытаращилась на него, что он несет? Кажется, он волновался. Я вдруг поняла отчего. Да, случившееся потеряло остроту, но его люди пристрелили на моих глазах человека и пытались убить меня. И с тех пор мы не виделись… или даже раньше. — В общем черную машину ночью в лесу мы не найдем. Вот…

— Ааа… — растерялась я и вдруг сглотнула, так как мне в голову вдруг закралась мысль, что меня чуть не изнасиловали… снова… а с Алексом я так и не переспала. И я бы пожалела об этом… еще раз. — Ну… значит мы тут застряли до утра?

— Да, на то похоже. — Он засунул руки в карманы, и я поняла, что он тоже не представляет, что теперь делать. — Как твой живот?

— Нормально. Ты не мог бы выключить свет?

— Выключить свет?

— Ну, тут кровь, мне она не нравится, а если мне что-то не нравится, я предпочитаю делать вид, что этого нет.

— Хорошо, — кивнул он и повернулся к выключателю. Мы остались в темноте. Слышен теперь был только стрекот цикад за окном. — Уверен, сверху есть комната… Давай поднимемся и посмотрим, тебе ведь нужно поспать, чтобы выздороветь, может быть там даже две комнаты, и… я тебя поймал.

— Что? — заморгала я.

— Это я тебя поймал внизу, и ты не разбилась. Это не я стрелял. После разговора с тобой Дима поехал ко мне и стал допрашивать, что именно произошло, а потому я знаю, что ты думала. Но я не мог в тебя стрелять никоим образом, потому что я поймал тебя, когда ты упала. Может быть это был мой отец, я не знаю, там было много людей, но…

— Но ты знал, что я там.

— Я знал, что ты там.

— И ты убил его. И в меня стрелял человек с твоими глазами. Клянусь, если это был не ты, то это был он. Я видела, Алекс. У вас особенные глаза. Я бы не перепутала. Ты послал их внутрь, отдал приказ убить его, ты дал им все возможности убить меня, ты позволил им наставить на меня пистолеты, ты меня не защищал. Ты не учел, что в этом мире моей смерти хотят многие. И они ее хотят, потому что я с тобой! Не потому, что я делала что-то ужасное, а потому что я связалась с тобой!

Он молчал.

— Как ты вообще мог отправить меня на такое задание? Как ты мог…

— Замолчи. Я знаю, что тебе наплели, — он отвернулся, усмехнулся и почесал бровь. — Ты не понимаешь. Если бы я только мог предположить, что у вас с этим… этим ублюдком что-то может завязаться, я бы тебя на пушечный выстрел к нему не подпустил. Просто… — И вдруг он всплеснул руками и заорал (а я по пальцам могу пересчитать случаи, когда он повышал на меня голос). — Ты совсем ненормальная?! Он был наркоторговцем, он убивал людей самым изощренным способом! Ты не знаешь, что такое наркотики. Я тебе об этом не говорил, а видимо, зря! Эта зависимость, необходимость остается на всю жизнь, навсегда. Это замкнутый круг, это страх появляться в больнице, это вечная война, война с собой, со своим бесполезным телом, которое готово сдаться в любую минуту. Иногда я не верю, что выбрался. Достаточно трех уколов героина, чтобы твоя жизнь, личность и ценности перестали иметь значение. Весь мир существует в промежуток времени между одной дозой и другой дозой. Вот кем был Денис Ковальчук. Тем, кто спокойно относился к подобному. И дело не в тебе, не в том, что ты с ним связалась, хотя благодаря этому я отдал приказ стрелять на поражение с куда как большим удовольствием, желая проучить и тебя заодно, дело в том, что он превращал людей в животных… А такие, как он, Карина, предпочитают все только лучшее. И получать это они предпочитают легко и без усилий. А лучшее, что есть у меня, это ты. — Я вздрогнула. — Самое лучшее, самое ценное. Может быть дело в том, что мы так давно и долго знакомы, что такой тебя сделал я — вылепил под себя, — но если я не знаю никого совершеннее, закономерно, что считаю, будто и другие так посчитают. И потому я отправил к нему именно тебя. И да, он решил, что ты лучшая. Но как ты могла решить, что он лучше меня, как? — с болью спросил, наконец, Алекс. И я почувствовала, словно мне еще раз выстрелили в живот.

— Ты не понимаешь! Я бежала не с ним, а от тебя. От того, что ты мне устроил, что ты со мной сделал!

Эти слова прозвучали подобно грому.