Дневник принцессы Леи. Автобиография Кэрри Фишер

Все это очень запутанно. Единственное, в чем я была уверена, это то, что рядом с ним я нервничала. Рядом с ним я становилась косноязычной и неуклюжей. Мне было ужасно неловко, и даже парочка острот не могла вернуть меня в комфортное состояние. Мы встретились, столкнулись лбами, и на этом все. Не то чтобы мы хотели как-то смягчить столкновение, скорее, мы просто старались его избежать. Когда мы вместе работали над сценой, я старалась избегать его и не надоедать ему – не тратить его драгоценное время, как мне казалось, которое он мог бы провести и поинтереснее. Было гораздо приятнее общаться с другими актерами и съемочной командой, с ними было веселее, и они легче поддавались моему обаянию.

Но когда я смотрю на его поведение с расстояния прожитых лет, я понимаю, что Харрисон оценивающе смотрел на женщин на площадке. Не обязательно заводить интрижку, но почему бы и нет. Мы снимали на местности, и немножко погулять на стороне – не самое худшее, что он мог сделать. Это было почти ожидаемо. На местности, вдали от дома…

Так что, когда я прочесывала эту самую местность в поисках любовного приключения, Харрисон, видимо, был занят тем же самым.

Как-то в пятницу вечером, почти в начале съемок, был праздник по случаю 32-летия Джорджа Лукаса. Это была вечеринка-сюрприз, но я бы удивилась, если бы для него это был сюрприз. А даже если был, то никогда не знаешь, чего ждать от Джорджа. Он не был силен в выражениях лица, почти как Дарт Вейдер, всякие разные роботы, штурмовики и эвоки.

Единственное, чего никогда не говорил нам Джордж, в отличие от других режиссеров, – и что я услышала позднее, с некоторым разочарованием, – это «просто получать удовольствие от процесса». Очень многие режиссеры старались добиться от меня этого удивительного подхода, и каждый раз мне хотелось сказать: «Разве я за этим сюда прихожу? Получать удовольствие? Я прихожу, потому что получаю зарплату, а еще чтобы разговаривать с псевдобританским акцентом, чтобы нравиться незнакомым людям». Удовольствие приходит потом, и чаще всего бесконтрольно, и здесь я возвращаюсь к рассказу о вечеринке.

Праздник проходил в небольшом полупустом помещении, прилегающем к кафетерию студий «Элстри». Стены были грязно-желтыми, хотя более тактичный и близорукий гость назвал бы их горчичными. Большинство гостей были из съемочной команды: механики, электрики (в Британии их называли «искрами»), водители и все прочие, кто ежедневно трудился на съемках нового непонятного фильма. Если нам удастся показать на экране хотя бы половину того, что Джордж написал в сценарии, подумала я, люди придут в кино. В любом случае это будет странный классный маленький фильм. Я бы пошла на него в кино. Ну, мне все равно придется туда идти, но меня не надо затаскивать силком.

Так вот, этот кафетерий был большим и пустым – загадочным, непонятным – и не отвлекал внимание от еды, а из еды там были чипсы, морковь, сельдерей, крендельки и разные соусы к ним. А рядом со столом, на котором располагались эти сказочные яства, находился оазис, то есть другой стол с манящими сокровищами – алкогольными напитками.

Я еще не видела Джорджа, так что, стараясь выглядеть как можно более непринужденно и равнодушно, я плавно продвигалась к бару, приправляя свои закуски улыбкой, чтобы людям было легче любить меня и не задаваться вопросом, почему именно меня, а не кого-нибудь другого, взяли на роль довольно устрашающей принцессы.

– Привет! Как дела?

Как его зовут?

– Рад тебя видеть.

О, нет – как же его зовут? Интересно, как вообще их всех зовут? – думала я, блуждая во все увеличивающейся толпе людей, которых я видела каждый день. Конечно, они-то все знают, как меня зовут, потому что мое имя в самом верху расписания съемок.

– Можно мне колу со льдом, пожалуйста? В таком же большом стакане, как у тебя? Ах да, мы же в Англии, здесь не добавляют лед. Ну, значит, теплую колу.

Здесь в дверях появляется Харрисон. Ого, похоже, он рад здесь находиться. Надо же, подумала я. Может, хоть сегодня он будет улыбаться. Я помахала ему и поднесла колу к губам в надежде, что она не будет слишком теплой. Как болото в летний день или перегретая ванна. Харрисон поднял руку (вроде как приветственно) и начал продвигаться сквозь собравшуюся толпу людей, которая все росла и росла, как социальный гриб, который подкармливается у бара.