Дневник принцессы Леи. Автобиография Кэрри Фишер

«Как вас зовут! О, какое красивое имя! Какое необычное. Оно пишется через «и» или через «е»?» «Мою тетю звали Бетти. Я ее очень любила». «Да, только если очень быстро сфотографироваться. Видите, я с дочкой…»

«Это ваша дочь?!» – восклицали голоса поклонников, мельком взглянувших на меня. «Да, точно! У вас же есть дочь! О, боже мой, я не думала, что она уже такая большая и такая же красивая, как мама!»

А я хмурилась и смотрела в сторону. Так не должно быть. Я пришла посмотреть, а не чтобы на меня смотрели. Как свидетель тайн этого мира. Археолог, а не раскопка. Я краснела и прижимала подбородок к груди, когда внимание вдруг переключалось на меня, а я была к этому не готова.

«Ну разве она не прелесть?»

Не помню, когда точно я стала называть раздавание автографов за деньги танцем на коленях, но уверена, что долго над этим названием не думала. Это и правда похоже на танец на коленях, только тебе в белье не кладут купюры и нет никакого шеста – или вместо шеста у тебя ручка?

Безусловно, это высшая форма проституции: вместо того чтобы танцевать и тереться о кого-то, ты продаешь подпись. Ты не снимаешь одежду, но сокращаешь расстояние, которое создает экран или сцена. И то и другое интимно.

В течение многих лет я, как и многие другие гордые знаменитости в расцвете карьеры, могла себе позволить надменно отмахиваться от всего, что может дать непримечательный (что спорно) внешний вид в сочетании с денежной приманкой и что могут понять только те, кто занимается вышеназванной постыдной деятельностью, то есть, мягко говоря, проституцией.

Честно говоря, это все равно что торговать собой и вызывает только чувство смущения и стыда. Но чем дороже себя продаешь, тем быстрее проходит это чувство унижения. А когда на эти деньги покупаешь какой-нибудь предмет роскоши или – прости господи, – оплачиваешь счета, то стыд и вовсе становится не таким уж страшным, например, как когда набираешь немножко лишнего веса, но все по-прежнему некритично.

И потом, что такое потеря самоуважения на фоне отсутствия волнения из-за вечно маячащих налогов или чудовищных накладных расходов? Так что со временем мне удалось пересмотреть свое определение достойного поведения так, чтобы в него аккуратно вписывался танец на коленях.

К этому нужно было просто привыкнуть – как к тому, что твоя старшая сестра, оказывается, твоя мама, или к тому, что выигрыш в лотерею ты сможешь потратить только в Рождество. Едва ли это трудно – просто нужно адаптироваться. Со временем ко всему можно привыкнуть, хотя, скажем, я смутно представляю, как можно привыкнуть к пыткам. Но привыкнуть ставить закорючку своего имени для незнакомцев точно было в моих силах.

Кроме того, со временем все больше знаменитостей стали сдавать в аренду свои имена и лица самым разным продуктам, от машин и косметики до газировки и дальше, в потусторонний мир йогуртов. В постоянно меняющемся мире подписей знаменитостей все было возможно. И почему же мне должно быть стыдно тратить целый день на то, чтобы подписывать свои собственные фотографии размером 20х25 или даже расписаться на теле у очередного фаната, который потом сделает из этой подписи татуировку на всю жизнь? Почему это должно смущать меня больше, чем Джулию Робертс или Бреда Питта – представлять парфюм, которым, как всем известно, они сами не пользуются, или Пенелопу Крус – сниматься в рекламе, где она впадает в экстаз от капучино?

Ну, на то есть причины, основная из которых – то, что семьдесят долларов за подпись не идут ни в какое сравнение с миллионами долларов, которые господин Питт и госпожа Робертс получают за несколько часов фотосессии. Отличие так же разительно, как между панелью в районе Ист-Виллидж и постелью какого-нибудь великодушного герцога или герцогини.

Когда со мной впервые заговорили об участии в «Комик-Коне», масштабной комикс-конвенции, я сказала: «Только через мой труп я буду участвовать этом сгоне скота». Но, как оказалось, я участвовала в этих сгонах скота живой и настолько часто, что лучше бы я была трупом.

«Вообще мне не нравится так делать, но так уж и быть, один раз напишу «Принцесса Лея». Вы ведь понимаете, что я – это не она, правда? Может, я и напоминаю этого вымышленного персонажа – ну, в последнее время уже не так сильно, как раньше, но когда-то я была на нее очень похожа».

«Можете подписать для Жиллонды? С двумя «л», перед «н» пишется «о» и в конце «а». Вторая «л» не произносится».

«Ну, давай же, черт тебя дери, преодолей себя, – прямо слышу, как говорите вы. – Ты хотела в шоу-бизнес. Теперь живи с этим!»

Но я не хотела! Просто оказалось, что выйти из луча славы сложнее, чем туда попасть.

Вечная знаменитость – когда любое упоминание о тебе вызывает интерес у значительной части населения до самой твоей смерти, даже если этот день придет через десятки лет после того, как ты сделал значительный вклад в культуру, – и это довольно редкое явление, каким до недавних пор был один Мухаммед Али.