Дневник призрака

Зина сразу поняла, что кошмар приснился ей из-за духов. Знакомый аромат вызвал устойчивую ассоциацию с тем, что она пыталась забыть. Духи Лоры Барг ассоциировались для нее с убийством Анатолия Маринова. Они напоминали о самом страшном событии в ее жизни — о том, что она, Зина, убила человека. Поэтому и пришел жуткий призрак убитого к ней во сне.

С тех пор она не могла больше прикоснуться к духам. Стоило ей открыть их, дать распространиться в комнате аромату жасминовых лепестков — и каждую ночь к ней стали приходить кошмары. От этих снов Зине казалось, что она сходит с ума, просыпалась то в слезах, то в холодном поту, и ее нервная система не выдерживала такой перегрузки.

Когда Крестовская заболела, она приняла решение избавиться от этих духов. По возвращении на работу после выздоровления Зина подарила почти полный флакон симпатичной сотруднице. Та с восторгом приняла подарок.

Но уже через пару дней Крестовская поняла, что совершила ошибку. По всему институту пошли жуткие сплетни. Снедаемая завистью сотрудница, прекрасно зная стоимость духов, распускала о Зине грязные сплетни. Она утверждала, что та либо берет взятки от студентов, либо ее содержит старый, богатый и женатый любовник. Вот и покупает себе такие дорогие духи.

Лавину грязных сплетен пришлось перетерпеть. Крестовская страшно сожалела, что не выбросила духи в мусорное ведро. И зареклась на будущее делать дорогие подарки — вообще всем, но особенно тем, с кем связана по работе.

Впрочем, исчезновение духов пошло ей на пользу. Кошмары прекратились, и Зина почти забыла о страшном эпизоде. И вот теперь, стоя в комнате своей подруги Дины Мартыновой, она вновь чувствовала тот ужасающий аромат.

Запах этих духов нельзя было спутать ни с чем. Зина узнала бы их из тысячи. Да что из тысячи — из миллиона! Никаких сомнений не было — Дина пользовалась этими духами. Слишком дорогими для простой преподавательницы.

Уже в коридоре, когда Дина открыла дверь и впустила ее в квартиру, Зинаида обратила внимание, что и платье на Дине слишком шикарное для простого ужина с подругой.

Это было настоящее вечернее платье из черного шелка, с лавиной из гипюра и кружев, с обнаженными плечами и прозрачной юбкой, не скрывающей стройные ноги.

— Прости меня, пожалуйста… — Дина виновато потупила глаза, как-то по-детски отведя их в сторону, — но наше мероприятие отменяется. Ради бога, прости!

— Да уж вижу… — сказала Крестовская, не в силах скрыть разочарование. Значит, ей опять предстоял пустой вечер и возвращение в квартиру в одиночестве.

— Я хотела тебя предупредить, но и сама узнала всего час назад.

— И куда ты отправляешься такой красоткой? — поморщилась Зина, отметив про себя, что подруга действительно выглядит очень красивой в этом вечернем платье.

— К своей любви, — просто ответила Дина, с таким достоинством, что Зинаида вдруг почувствовала горький комок в горле.

— Вот тебе и раз! — она развела руками и продолжила неприязненным тоном: — Я чего-то не знаю?

— Да. Я солгала тебе, прости. Понимаешь, сюда, в Одессу, я приехала из-за мужчины. Он перевез меня сюда. Но счастье — такая хрупкая вещь. Я боялась лишний раз говорить об этом, чтобы не спугнуть. Я столько страдала в жизни… А этот мужчина… Я буквально схожу по нему с ума!

— Я не глазлива, — пожала плечами Крестовская, — как здорово, что ты рассказала, наконец, правду! А то я так бы и думала до конца жизни, что ты приехала в Одессу к дяде и из-за страданий!

— Страдания, развод, дядя — все это правда. Но не вся… — засмеялась Дина, и этот смех резанул Зинаиду. — Правда в мужчине. Мы познакомились, стали встречаться. Он уговорил меня переехать и добыл для меня эту комнату.

— Почему же вы не живете вместе, если так любите друг друга? — удивилась Зина. — Или он женат?

— Нет, он вдовец. Его жена умерла много лет назад, он больше не женился. Была, конечно, в его жизни одна женщина. Стерва, как он говорит. Поэтому он и боится пока жить вместе, чтобы не обжечься в очередной раз.

— Почему же стерва? — скептично нахмурилась Зина. — Помнишь народную истину? Бывшая женщина — это всегда подлая, корыстная, пьющая и гулящая баба несчастного святого мужчины!

— Нет, у него все было серьезно, — вздохнула Дина. — Эта подлая баба сдала его в органы НКВД, и он прошел лагеря…

— Прошел лагеря? И его освободили, значит? — всю доброжелательность Крестовская сняло как рукой.

— Ну да. А что не так? — удивилась Дина.

— А ты знаешь, как освобождают из лагерей? — жестко отозвалась Зина. — Только если он сдал кучу своих и согласился стучать дальше. Такого могут и освободить.

— Зря ты так! — Дина нахмурилась. — Ты же ничего не знаешь! Может, просто выяснилось, что он невиновен.

— Выяснилось… что он… невиновен? — повторила Крестовская, так, словно слова Дины прозвучали на непонятном языке. — Ты даже не представляешь, что ты говоришь! Выпустили из лагерей!

— Ну, не знаю я… — смутилась Дина. — Мне он так сказал.