Дневник призывателя

Оглядел кирпичное двухэтажное здание, к которому примыкала церковь. Интересно. Поверь и избавься от всех бед. Так вроде, да? Если бы только это всегда работало. Хотя может все дело в убеждении. В том, что человек вкладывает в свои слова и действия. Эффект Пигмалиона с его ожившей Галатеей. Он настолько сильно верил, что она живая, что камень стал плотью.

– Старое, – приложил палец к губам Соха. – Века девятнадцатого. Но я почему-то ничего не чувствую, точно оно стерильно от всех сущностей.

Я согласно кивнул. Мне тоже было совершенно спокойно. Намного спокойнее, чем дома.

– Ну, значит, не настолько и старое, – хмыкнул Тоша.

– Это как посмотреть…

Я не стал ничего говорить и направился внутрь, чтобы столкнуться нос к носу с сухопарым мужчиной в белом халате. Он был на две головы выше меня, но сутулился, от чего казался меньше, чем есть. На его тонком носу сидели круглые очки с цепочкой, ведущей к нагрудному карману. Под чуть раскосыми глазами залегли настолько черные тени, что они кажутся подведенными. В каштановых волосах проглядывала седина, блестящая серебром на солнце.

Мужчина взглянул на меня так, что я вздрогнул. Глаза… янтарные с красным обручем.

Мое отражение…

Бах.

Он моргнул и отрешенно посмотрел куда-то сквозь меня. Туда, где небо заворачивало за горизонт, растворяясь в кромке леса. Его глаза постепенно стали самыми обычными, бледно-голубыми, как стекляшки.

Мужчина кашлянул и, наконец, сфокусировался на нас, мимоходом поправив прическу, из которой выбились несколько прядей. Тонкие ладони с длинными пальцами были обтянуты плотными медицинскими перчатками. Хотя, будь они черными, ему бы больше пошло. Было бы эстетично.

– Александр, – утвердительно сказал он и выдохнул. Тот самый коньячный голос, разбавленный водой. – Я вас уже ждал, – добавил с нотками упрека, словно мы опоздали на пару часов. В самом же деле мы приехали даже чуть раньше.

– Доброе утро, Игорь Алексеевич, – приветственно кивнул я, не став протягивать руки. Все же свои он почти сразу спрятал за спину, явно намекая, что против подобного контакта. Никаких прикосновений и теплых разговоров. Даже не стоит рассчитывать.

Впрочем, я и не ожидал радушного приема, чай не в гости пришли. Да и он нас не особо хотел здесь видеть, просто решил вернуть должок.

– Пойдемте, – неопределенно махнул он и скрылся внутри. Мы нерешительно переглянулись и последовали за ним.

Странный он, этот Игорь Константинович, в чем-то даже неприятный. Напоминающий мне египетского Анубиса. Точно такой, какие нравятся моей тете. Она всегда водила знакомства с теми, кто во мне вызывал если не чувство дискомфорта, то неприязнь.

В голове кольнуло.

Тот незнакомец… Он говорил, что встречался с ней, как человек.

Она ничего не чувствовала даже тогда, когда он был рядом. Касался ее и спал подле нее точно верный пес.

Ей бы пошла изящная маска. Он же дал ей больше, а она отказалась. Он был с ней, как человек, а она все забыла. Люди всегда забывают.

Дед тоже считал, что тетя не может спокойно жить. «Наша Агата любит сложности. Без них ей становится скучно. Ей жизненно необходимо лечить, перевоспитывать и быть если не серьезным врачом, то доброй учительницей или заботливой матерью для уже взрослых людей», – вздыхал он.

Она же рано ушла из дома. По словам деда в молодости была еще той оторвой. Жаль, что изменилась. Я застал ее уже той самой классической тётушкой, которая не способна на бездумные выходки. Хотя…

Я снова с сомнением покосился на врача. Отношения с таким типом стали бы самым безрассудным действом. Конечно, может оказаться, что я слишком предвзят, но мне кажется, что подобные люди не умеют делиться теплом, только принимать.

Все же если человек не любит, то, как ты не старайся ничего ты от него не добьешься. Равнодушия, если только. А, как известно, хуже него ничего нет. Даже ненависть приятнее.

Впрочем, если предположить, что она была с тем незнакомцем, то этот сухопарый врач не так уж и плох. Даже очень хороший выбор, если не отличный.

Игорь Алексеевич повел плечом, точно почувствовал мой взгляд, и полуобернулся, вскинув бровь.

Мы молчали, точно рыбы об лед. Он поджал губы и продолжил путь.

Антон тут же пихнул меня в бок, состроив растерянный вид. Кивнул на врача, будто спрашивая, что тот от нас хочет. Будто я знаю.

Непонимающе развел руками. Мой жест повторил и Соха, не дожидаясь пока и ему прилетит локоть под ребра.

Тоша вздохнул и уперся взглядом в ковер, лежащий у нас под ногами. Застиранный и уже потерявший презентабельный вид.

Прошли через прихожую, где устало облокотился о стену охранник. Он мазнул по нам взглядом и потерял всякий интерес. Раз врач ведет нас за собой, то значит, так надо. Остальное не его дело.