Дневник призывателя

Ну, в самом деле, напрягаться стоит только тогда, когда от тебя хоть что-то зависит. С тем, что меня тут уже забраковали, я не смирился, но показывать, что подобное отношение меня задело, не стану. А Тоше вообще все трын-трава. Для него существует только Верочка. Соха же и сам все понимает. Просто явно не был готов к тому, что ему придется делить свою холостяцкую берлогу и заботиться о ком-то еще, кроме себя и коллекции. И я его прекрасно понимаю. Если бы моя сестра начала интересоваться мной, я бы еще не так реагировал, а гораздо хуже.

– Нет – он резко выдохнул и подобрался. Пусть восстанавливается и примиряется с новой мыслью и жильцами. Выгнать их, как я понимаю, не получится. Да и некуда. Не на улицу же, в самом деле.

Еще раз взглянул на черноволосую. Ее взгляд изменился. Хах, кажется, я получил очки кармы от нее. Спасибо и на этом.

– Тогда давайте знакомиться. Я Александр. Для друзей Саша, – улыбка, доброжелательность, фальшь.

Я не люблю людей.

Девушка видимо меня понимает, кивая в знак приветствия и примирения, а малышка лезет обниматься. Стоически терплю. Зато Тоша с радостью воспринимает подобное проявление чувств.

Так я познакомился с Кристал, которая старше меня на два года – теоретиком, мистиком и коллекционером легенд и сказаний, мечтающим посетить все страны мира и увидеть всех, о ком читала, и Кайсой, о которой пока ничего не могу сказать. Ну, читает, ну, что-то запоминает, а так… Скорее всего просто обуза для Сохи, восхищающаяся любимым старшим братом.

Но видимо сегодня у меня стало на двух друзей больше. Друзей ли? Время покажет.

***

Пятеро из девяти. Пять жизней. Всего пять.

Кого я могу спасти?

Глава 7. Ашраи. Моя тьма

Одинокий человек спустил свою лодку на воду. Он отправлялся за рыбой. Но было ли это на самом деле так?

Зеркальная гладь молчала, деревья шептались о своем.

В эту лунную ночь, заполненную звездным светом, прохладой и сладким ароматом цветов, человека из дома выманило отнюдь не желание порыбачить, а нечто иное. Но он не мог понять, что именно. Помнил лишь чувство, дикое и необузданное. То, что живет в закоулках души.

Рыбак нахмурился, дотронувшись веслами до воды. Он хотел повернуть, но уже не мог. Нечто ждало его.

Он же пытался вспомнить.

Вечером, когда солнце устремилось за горизонт, он свернул свои сети, принеся домой хороший улов. Вокруг него бегали дети, а жена накрывала на стол. Все как обычно, как каждый день. Он мог закрыть глаза и без ошибок перечислить все детали. Он мог почувствовать, не прикасаясь. Старый дом, льняные занавески, шершавые доски, уже не молодое тело жены… В его память врезалась каждая ее морщинка, вытесняя юный образ той, в которую он влюбился.

Да и зеркало не умело лгать. Он тоже стал другим. В его душе больше не разгоралось пламя, и он не стремился вперед. Уехать куда-то? Поздно уже. Построить новый дом? Этот еще не отжил свое… Из жизни рыбака пропало все новое, а вместе с ним и радость.

Все вмести сидели за столом, вели разговоры ни о чем. Как-то незаметно наступила ночь, и он лег спать, отвернувшись от жены.

Он помнил каждую ее черту, но прикасаться больше не желал.

Тишина. Все спят. Рыбак же не находит себе места. Что-то внутри него воет от тоски и отчаяния.

Так он и провалялся до восхода луны. Она выкатилась на небо, раздвинув все своими покатыми боками, а он в тот же миг подорвался с постели…

Нет, было что-то еще.