Дневник призывателя

– Стоять, – я незамедлительно ухватил его за ворот клетчатой рубашки, возвращая торопыгу на место. Он повиновался, а значит, у него уже был план. – Не ты ли говорил, что хочешь ограничить себя в сладком? – гляжу, приподняв бровь. Чуть наклонился вперед и поджал губы, копируя позу его матери, когда она ловит его за какой-нибудь шалостью.

Только недавно это чудище жаловалось, что хочет спортивную фигуру на лето и что мечтает записаться в секцию спорта. Ага, конечно, так я и поверил. Секция – это вторично, если вообще важно. Главное стать красивым в глазах Веры. По моим скромным меркам фигура его, конечно, не спасет, ему нужно научиться общаться с девушками. Но все же желание есть желание. Но пока он стремится только к геометрической идеальной форме. К шару.

– Ну, Са-а-аш, – протянул он, состроив жалобную моську. – Я так давно не ел мороженое…

Еще бы всхлипнул для убедительности, бедный голодный ребеночек. И сколько по времени он его не ел? Сутки? Двое?

Я знаю, что родители балуют его. Покупают все самое вкусненькое, все, что он пожелает, лишь бы дитятко было счастливо. А это самое дитятко спокойно делает все, что взбредет в голову и не краснеет.

– Саш. Признайся же, ты ведь тоже его хочешь. Нежный сладкий пломбир, шоколадная корочка… – ну, понеслось. План! И этот голос опытного психолога, копающегося в душе, чтобы вытащить на поверхность все самое сокровенное. Он умеет добиваться своего, когда чего-то хочет.

Говорит. Слушаю.

Я непоколебимая скала. Я непробиваем!

Вру.

Каюсь, сдался. Я тоже люблю сладкое. И что в этом такого? Так что мы сменили траекторию.

Скала треснула и рассыпалась пылью, которую подхватил ветер.

Мороженщик доброжелательно смотрел на прохожих, подзывая их приобрести вкусняшку в блестящей упаковке. Эскимо? Приставлял ладони к щекам и улыбался. Весь из себя светящийся человек. Как лампочка.

Однако что-то в его улыбке напрягало, а потому пока мы выбирали мороженое, я украдкой косился на него. Слишком широкая улыбка, неестественная, словно вырезанная на его одутловатом лице или приклеенная скотчем. Застывшие, будто рыбьи глаза, большие и пустые. Трясущиеся руки, которые не останавливались ни на секунду – он то размахивал ими, подзывая людей, то теребил фартук, то трогал лицо. Движения чересчур резкие, не свойственные обычным людям. Так рисуют начинающие художники, пытаясь передать сложную позу.

Он мялся и явно чувствовал себя довольно дискомфортно. Как будто он не должен находиться здесь.

Посмотрел на него сквозь ресницы. Образовавшаяся решетка разбивала фигуру мороженщика на несколько частей, делая его еще более ненастоящим, точно мертвым. Вот-вот и он скинет личину доброжелательности и перегрызет кому-то глотку. Стянет человеческую кожу, обнажая свою истинную суть.

Сейчас, еще немного. Его кожа посереет, щеки ввалятся, глаза помутнеют, а движения станут ломаными, будто им управляет некто извне.

Зомби, движимый чужой волей. Обращенный при жизни, оскверненный чужой жаждой. Низшее существо.

Или может упырь? Нет, он бы не ходил днем.

Умертвие… Нет, я явно загоняюсь без повода. Нужно больше спать и научиться отрешаться от ночных кошмаров и дневников. Или на худой конец начать вести свои, чтобы выплескивать все мысли и освобождать себя от лишнего груза. Уметь отделять человеческий мир от того.

Это просто немолодой слегка болезненный человек. Всего лишь обычный человек, выполняющий самую обычную работу, стараясь порадовать окружающих и получить деньги.

От улыбки станет всем светлей, так?

– Выбрали что-нибудь, молодые люди? – его улыбка стала заискивающей. По всей видимости, клиентов у него мало. Жара еще не вступила в свои права, да и в любое время может похолодать. Весна непредсказуема. Сегодня солнышко, а завтра ударят морозы.

– Да, эскимо на палочке! – Тоша влез вперед, навалившись на меня всем телом. Я поморщился и закатил глаза. – Вот это, красивенькое, – он постучал по стеклу, оставляя на нем следы своих пальцев. Мороженщик это стоически стерпел. – Хотя дайте два!

– Куда тебе? – возмутился я, но он меня даже не слушал.

В вопросе сладкого с ним спорить бесполезно. Лучше просто сдаться.

Вздохнул. Взял свое мороженое в белой глазури и пошел за нетерпеливым другом – он уже понесся в сторону каскадом установленных скамеек около фонтана. Плюхнулся с разбегу и начал похлопывать по месту рядом, поджидая меня.

И что прикажите мне с ним делать? Покорность и смирение. Впрочем, ему со мной тоже нелегко. Я знаю все про свой характер и излишнюю скрытность. Хотя предпочитаю называть это разумностью.

Спаси меня, я никому не скажу…

Просто разумные действия. Всегда есть слова, которые лучше не говорить.

Сделал пару шагов, а потом подумал и обернулся. Что-то не давало мне покоя, впивалось лезвием мне в спину и жгло, словно облизывая липким языком, оставляя на моей коже влажный след.

Что же там такое?