Дневник призывателя

И пепел, сыплющийся из этих дыр на ее лице. Дождь из пепла, заменивший ей слезы.

– Как я мог тебя спасти? – выпалил и сжался, точно готовясь к удару. Но его не последовало. Вместо этого мне на плечо опустилась рука. Вздрогнул и обернулся. Не монстр, всего лишь Тоша. Он все еще здесь. Я не один.

– С тобой все в порядке? – настороженно спросил он.

Я неуверенно посмотрел на него. Такой озабоченный, сочувствующий, что аж тошнит.

В груди вспыхнула непонятная мне злость, но тут же исчезла. Откуда она только взялась? Это чувство… Оно не мое?

С опаской посмотрел еще раз туда, где увидел девушку, но никого не нашел. Она словно испарилась.

А может?

Там никого нет, и не было. Вот только пепел все еще падает, кружась в своем жутковатом танце.

– Да, все хорошо, просто показалось, – я постарался улыбнуться. Искусственно, механически. Поверил ли мне Тоша? Думаю, да.

– Ты это, осторожнее, – зачем-то сказал он. Какая осторожность, когда мы копаемся там, где явно не следует?

– Поздно уже как-то.

– А? Ты чего?

Эх, Тоша, Тоша. Упертый, целеустремленный, но порой настолько глупый. Или просто он никогда не думал ни о каких последствиях? С него станется.

– Если долго вглядываться в бездну, то…

– Бездна начнет вглядываться в тебя. Да-да, – отмахнулся он и зашагал вперед. – Владлен Константинович говорил это, прежде чем показать мне дневники.

– И тебя это не волнует? – вот дела…

– А должно? Я сам этого захотел, значит все в моих руках.

Смело и наивно.

– А ты все равно будь осторожнее, – повторил он. – Вид у тебя какой-то болезненный. Простыл что ли? Если хочешь, то давай сходим к Сохе в другой раз.

– Нет, нельзя, – я пошел за ним. С него станется сделать все что угодно. Существо может вынудить Ларса отпустить его или убить. – Я же сказал, что я в порядке. Просто не выспался.

– Еще бы, – добродушно протянул Тоша. Он успокоился. Да, и я сказал правду. Дело вовсе не в здоровье. Совсем не в нем.

Я обернулся через плечо.

Она стояла на прежнем месте, сложив руки в молитве.

Глава 6. Кайса и Кристал

Я смотрел, как Янри протягивает нашей ведьме конверт. Краснеет и что-то лопочет, стоя под раскидистым дубом. Уже давно не маленький, а ведет себя как дурак. Девушка же спокойно распечатывает конверт, достает красивую нежно-розовую бумажку с резным краем и хмурится.

Янри ждет. Зная его, он там, скорее всего, написал стих, если не поэму. С иллюстрацией.

Ведьма что-то спрашивает, он энергично кивает. И она меняет свой облик, демонстрируя какая она есть на самом деле, настоящая демоница. Рожки, фиалковые глаза, волнистые розовые волосы и угольно-черные до локтей руки с длинными острыми когтями. Крутится, точно любуясь собой. Берет его за руки, позволяет потрогать когти. Трется щекой о его щеку. Подносит его руки к своим рогам, а Янри блаженно улыбается, точно перед ним не ведьма, ставшая монстром, а прекрасный ангел.

Та вновь что-то говорит, только для него, на что он порывисто обнимает ее и чуть ли не плачет от счастья.

Отворачиваюсь. Я и так прекрасно знаю, что они сейчас целуются, наши пылкие влюбленные. Так же знаю и то, что Роу закрылась в уборной и рыдает взахлеб. Ее надежды на счастье рухнули, ведь ее чувства отвергли. И ей сейчас очень больно.

А вот что делать теперь совсем не понятно. Наша дружба раскалывается.

Еще и Марта постоянно следит за нами. Вздыхает по Тоше, смотрит на него издалека и злится на меня, за то, что я ее вечно нахожу и отправляю домой. Мелкая заноза! Как же меня все раздражает. Все их чувства, все эти страдания…

Тихо рычу и зарываюсь лицом в рюкзак. Хочется сбежать от них куда подальше. Поскорее.

***

Мы без помех добрались до нужной станции. Метро было совершенно обычным и крайне многолюдным. Стайки прохожих галдели подобно сорокам, не поделившим блестяшку. Привычно и даже мирно.

Все же днем гораздо спокойнее. Только я не знаю в чем именно причина этого затишья – в солнечном свете или в шуме. Люди, как рой, если отвлечься, то все звуки, издаваемые ими, сольются в единый гул. Он накрывает города волной, заставляя каждого приспосабливаться к полному отсутствию тишины. Наверное, именно поэтому человек, оставшийся один в квартире, тут же включает телевизор – ему не хватает шума, вселяющего чувство защищенности. Он отгоняет одиночество, в котором человек становится настороженным и напряженным, а значит и более восприимчивым. Любой лишний звук начинает пугать, а знакомые образы искажаются.

Так и стул с вещами может показаться монстром, а тени от веток когтистыми лапами. И обычные шорохи… Например, та же капля воды, разбившаяся о поверхность ванны или шаги соседа сверху. Они ужасны в тишине. Но их не слышно за шумом. И потому шум стал синонимом безопасности. Не слышу, значит отрицаю. Не слышу, значит, этого нет.

Но мне нравилась тишина. И я никогда не боялся темноты. Меня больше пугает свет. Если он начнет мигать, то они рядом.

Демоны, нежить, твари по ту сторону реальности.