Дневник призывателя

– А у трупа? Я не очень понял этот момент… – серьезно и нетерпеливо спросил Ларс. Он всегда становится таким, когда дело касается чудовищ. Коллекционер, как он есть. Ему хочется разобрать тварь на составляющие, узнать, что у нее внутри, понять, как она функционировала. Помню, когда он добыл труп грима, он радовался тому, что в брюхе того оказались останки человека.

«Он еще не успел переварить свою добычу! Видимо совсем недавно разрыл могилу!», – восклицал он, размахивая тем, что некогда было частью плоти. Кажется челюстью.

Такой была его извращенная любовь.

Заживо расчлененная русалка.

– То же самое, – Тоша собрался с силами. Выдохнул и сжал кулаки. – Старика хотели растерзать на месте, но милиция отвоевала его. Однако… – нервный вздох. – Он не дожил до суда. Умер в камере предварительного заключения. Одни говорят, что он откусил себе язык, другие, что, когда его нашли, у него не было лица. Одно точно – в камере он был один, а хоронили его в закрытом гробу. И…

– Ты хотел узнать правду? – понимающе уточнила Кристал. Ей явно знакомо подобное чувство.

– До сих пор хочу. Мне они периодически снятся, но я никак не могу понять, о чем именно был сон. Порою вспоминаю дом без окон и дверей, подвал, в котором гниют яблоки и много крови. Она стекает по ступеням, пачкая все вокруг. На лестнице стоят люди в звериных масках. Покачиваются из стороны в сторону и, кажется, что-то поют вразнобой. Вздрагивают и начинают петь вновь. Точно кто-то хочет создать свой безумный хор. Я не вижу дирижёра, но знаю, что он есть. Встаю рядом с ними и тоже пытаюсь петь, не обращая внимания на кровь и запах гнили, исходящий от людей. Почти все они женщины. По-моему, молодые. Одеты просто – в белые рубахи, волосы грязные, руки висят плетьми, ударяя по телу при покачивании. На самой верхней ступеньке стоят старик и моя подруга. Они держатся за руки. Их голоса отчаянные, надрывные. Я кидаюсь к ним, и тогда люди замолкают. Все они смотрят на меня и снимают маски. В этот самый миг я просыпаюсь от ужаса – ни у кого из них нет лица.

Кристал дрожит. Ее трясет.

– Много людей? – уточнил Ларс. – Почти все женщины?

– Да, – кивнул Тоша.

– Как любопытно…

– Нисколечко, – зыркнула на него Кристал. – А что было дальше? Ну, после истории с девочкой и стариком? В том месте еще что-нибудь случалось?

– Люди еще пропадали, но больше никого не находили. А потом мы переехали. Тут я уже и познакомился с Сашей и Ларсом. Мне стало спокойнее и долгое время ничего не снилось.

– Именно поэтому ты решил их призвать, раз они не приходят сами? – поперхнулся смешком Ларс.

– Мне хотелось знать правду! Я не хочу верить в то, что старик мог убить…

Очень часто маньяками оказываются те, на кого невозможно подумать. Милая старушка, добродушный клоун, все понимающий учитель. В каждом человеке может таиться зверь. И от этого почему-то страшнее, чем от осознания того, что есть жуткие создания, питающиеся людьми.

Мы не хотим верить в то, что убивают такие же люди, как мы.

– Так мы и решились на сеанс спиритизма, – с самым серьезным видом кивнул я, чтобы продолжить тему. Меня порядком злит зависающая между нами тишина. Ощущение такое, что каждая минута, проведенная в молчании, приближает встречу с теми, кого мне не хочется видеть.

– Почему ты убил меня, Сашенька?

Еще не время. Еще рано.

– Да, – с легкостью переключился Тоша. Все же его ничто не изменит. Тоша так и останется Тошей, вечно веселым и добродушным. – Как было сказано в «инструкции», мы оставили шеи открытыми.

– Вы решили пригласить на ужин вампира? – насмешливо фыркнула Кайса.

– Нет, – строго цыкнул Антон. – Мы решили не умереть от удушья.

Самовнушение часто играет злую шутку, поэтому всегда лучше подстраховаться и убрать все то, что может причинить вред. Я с сомнением вспомнил Тошкин чердак, на котором и проводилось таинство. Там можно умереть, просто неудачно упав. Столько хлама, что в нем легко потеряться. Старая швейная машинка, самовар, веретено, игрушки, елочные украшения, мумия новогоднего дерева, стопки книг… Последние я просмотрел, но ничего интересного для себя так и не нашел. В основном там была классика и почему-то судоходные журналы. Разбираться в почерке я не стал, тем более не мог вспомнить ничего связанного с таким кораблем. Но в памяти отложилось.

– Зажгли свечи, – спокойно продолжил Тоша. – Четыре вроде?

– Да.

– Нехорошее число, – заметил Ларс.

– Соха ты вроде финн, а не азиат, – я приподнял бровь.

– Все равно. Предрассудки не возникают просто так.

– Да ладно! Некоторые себя уже явно изжили. Как, например то, что нельзя наступать на порог. Все же нормальные люди больше не хоронят своих дражайших предков под порогом дома. Или есть еще те, кому нравится осознавать, что рядом разлагается труп? Не думаю.

– Ну, на вас, – Антон махнул рукой. – Вообще-то это я тут повествую. Но если вам так не терпится поговорить о приметах, я помолчу.

– Мы помним. Продолжай, пожалуйста, – попросила Кристал. Ее глаза опять отдавали фиолетовыми всполохами.