Дневник призывателя

Но я не хочу! Я кричу, но с губ срывается лишь хрип, так похожий на стон. Наслаждения или боли? Сам не знаю. У меня просто нет сил сопротивляться. Я сам стал некой марионеткой, которая зависит от прикрепленных к ней нитей.

Не сорвать, не порвать, только подчиниться.

– Иди, – вторит незнакомец. – Присоединись ко мне. Я буду рад увидеть тебя там, мой лисенок.

– Нет…

– Все равно будешь моим, – смеется он. И я понимаю, что у меня нет выбора. Множество рук не дадут вырваться. Они точно огонь опаляющий крылья.

Ты подлетел слишком близко к солнцу, мальчик, живущий во тьме.

– Иди.

Мой мотылек, ты умираешь в пламене свечи.

Шаг за шагом и вот мы уже в сантиметре друг от друга. Она улыбается сквозь слезы, а я чувствую запах яблок и растворяюсь в нем. Еще немного и меня не станет. Совсем немного и…

Мои руки покрываются белым. Я сам становлюсь невероятно хрупким, точно меня вылили из тончайшего стекла. Я марионетка из китайского фарфора. Поднеси меня к свету, и я окажусь прозрачным.

– Ты моя плата, лисенок, – незнакомец улыбается. Я чувствую это всем своим естеством. – Только мой. А он потеряет все. Я говорил об этом. Но он не смог отказаться. Видимо сам понимал, что должен мне. Жизнь его сотни картинок. Ею готов заплатить? – надрывный смех, похожий на плач. – Нет. Он не готов. Он боится. Отдаст кого угодно, только не себя. Заключит тысячу сделок, но не расстанется со своими бумажками и рисунками.

О ком он говорит? Кто мог расплатиться мной? В моем окружении нет подобных людей.

А девушка в кроличьей маске… Чего она ждет? Стоит и смотрит с печатью тоски в ярко-синих глазах. Она все никак не опустит руки, словно ее распяли, прибив конечности к невидимому мне кресту.

Коснись же меня! Подари поцелуй и вырви все страницы из моей истории. Меня не должно здесь быть. Все это не более чем ошибка. Когда кто-то писал мою судьбу, он оставил в ней множество пятен и забыл переписать в чистовик.

Моя жизнь всего лишь чей-то черновик.

Вот только все это не мои мысли. Я чувствую, как некто роется в моей памяти, причиняя боль. Он запускает в разум тонкие пальцы с острыми когтями и ворошит воспоминания и мысли.

Люди в метро моего разума разбегаются и тают.

Я хочу умереть и оказаться в заброшенном саду, там, где пахнет яблоками, сиренью и медом. Там где я должен быть.

Внутренне сопротивляюсь, но мысли идут по кругу. Сам не понимаю того, что чувствую. Не знаю тех мест, что вижу перед собой.

Нужный поезд придет лишь через двенадцать минут.

Что будет перед тобой, когда ты закроешь глаза? Пустота.

Стекло разбивается, не оставив после себя ничего.

Отдаюсь. Заберите. Правда, я уже сломан. Можно ли склеить? Не знаю, но вы попытайтесь.

Девушка качает головой и делает шаг назад. В ее глазах застыла боль.

– Иди же, – не отпускает меня голос незнакомца. Он пьянит, и я не могу им напиться. Я хочу слушать его вечно. – Ты должен…

Она плачет. Девушка в кроличьей маске.

Она не хочет моей смерти? Почему?

Мне же не спастись… Она это знает. Тогда?

– Они все одиноки. Они слепы, а солнце дарует лишь ожоги, – заметил голос. – Не заставляй ждать, а то игрушка сломается. Бабочка засохнет раньше, чем ты проткнешь ее иглой.

– Что? – вновь выдыхаю я. Что-то во мне хочет жить и сопротивляется. Оно кричит и бьется о стены клетки, в которой оказалаоь после того, как кто-то полазил в моей голове. Не нашел, то, что и скал, и теперь очень зол.

– Ты так глуп, – незнакомец облизывается. Я не вижу, но знаю. В его руках бокал, в котором плещется алая жидкость. Он крутит его в руке, как сомелье, пытающийся понять качество вина. Но это не оно. Нечто более густое, соленое, с привкусом железа. – Тень всегда убивает свет. Тот, кто сопротивляется, лишь больше запутывается и тянет других на себя.

– Не спастись, – плачет девушка и опускается на корточки. Она обнимает себя, разрушая иллюзию распятия. – Я не хотела… Но он обещал, что вернет его! Он читал меня, как открытую книгу, он знал все!

Девушка рыдает, а меня тянет к ней, как магнитом. Я хочу оказаться в ее объятиях. Ощутить прикосновения крыльев-рук.

– Что же стоишь? – Незнакомец знает обо мне все. О том, что я чувствую и чего желаю. Ему понятен мой страх. – Утешь ее, трусливый рыцарь. Лисенок…

Я шагаю, она мотает головой. Но так надо. Так решил он.

– Не нужно… – кролик дрожит, как осиновый лист на ветру. Кожа вокруг ее глаз темнеет, по губам течет кровь, делая их алыми. Она точно принцесса из сказки. Нежная светлая, как снег кожа, губы, точно два лепестка розы.

– Она хочет тепла, – протянул незнакомец. – Но не понимает ни слова. Считает, что ее обманули, вот только я дал все, что она хотела. Она будет такой же красивой всегда! Нежной и хрупкой ждать своего принца, который никогда не придет. Русалочка станет пеной морской, снежная королева растает с первыми лучами, спящая царевна никогда не проснется. У каждой сказки грустный финал. Просто кто-то не умеет любить, – обиженно и по-детски сказал он. – Так иди уже!