Дневник пропавшей сестры

– Я думаю, через этот люк в ту ночь и скрылась мисс Фокс, – сказала я. – Давай заберемся туда и рассмотрим как следует. – Ариадна испуганно заморгала. – Ладно, – внесла я поправку. – Я пойду и посмотрю.

Наверх я забралась очень легко, только чулок об острый край черепичной плитки порвала, а перевалив через конек крыши, вообще скатилась вниз, как с горки. Что ж, для мисс Фокс уйти этим путем тоже труда не составило бы, что с Вайолет, что без нее. Кроме всего прочего, она была и выше меня, и сильнее. Вспомнив о Вайолет, я невольно поежилась. Или это просто свежий ветерок вдруг подул? Не знаю, неважно. Я взялась за привинченное к деревянной крышке люка тяжелое железное кольцо, подергала его.

Люк, само собой, оказался запертым – куда удивительнее было бы, окажись он открытым.

– Попробуй попрыгать на нем! – крикнула Ариадна со своей стороны крыши. Я посмотрела на нее как на сумасшедшую. Не хватало мне еще куда-то сквозь потолок провалиться!

И потом, я же не потайные ходы пришла сюда искать, а дневник.

– Если Скарлет оставила странички здесь, они должны быть в чем-то спрятаны. В коробочке или банке, например…

– Или в дымоходе, – предложила свой вариант Ариадна.

Сначала я хотела рассмеяться, но потом призадумалась. Про дымоход Ариадна сказала совершенно серьезно, и Скарлет действительно могла там спрятать свои записи, но только дымоход для этого должен быть нерабочим…

К тому времени, когда я возвратилась на ту площадку, где стояла Ариадна, моя подруга уже успела вытащить из своего кармана план школы и сейчас внимательно изучала его.

– Один из этих, – сказала она, указывая на группу из четырех дымоходов. – Они находятся над баней, которая давно закрыта. Огонь под этими трубами не разводили уже много лет.

Ариадна показала мне эти дымоходы на плане.

– Ты права, Ариадна! – радостно воскликнула я. – Ты абсолютно права!

Мне захотелось подхватить Ариадну и закружить ее в воздухе, но я подумала, что лучше не делать этого с человеком, который совсем недавно перенес сотрясение мозга.

Я полезла к дымоходам. Один из них мог оказаться тем самым.

Глиняные колпаки на дымоходах были старыми, выкрошились местами. Я встала на цыпочки, залезла под ближайший из них, царапая кожу об острые края глины. Ничего. Я обернулась, чтобы посмотреть на Ариадну. Она ободряюще улыбнулась мне в ответ.

Следующий дымоход, еще один колпак. Пусто. Я начинала паниковать. А что, если мы ошиблись? Что, если последний тайник находится вовсе не здесь? Что, если…

Тут мои пальцы что-то нащупали. Нет, это были не бумажные странички, а какой-то холодный металлический предмет.

Я вытащила его из-под колпака. Это оказалась маленькая коробочка, перехваченная резинкой и с грубо нацарапанным на крышке словом «Конец».

– Ну, Скарлет, – прошептала я, качая головой.

Я отнесла коробочку Ариадне, и та бережно приняла ее в свои руки.

– Мы… откроем ее прямо сейчас? – шепотом спросила она.

Я кивнула, и мы с Ариадной уселись на черепичной крыше, глядя на поля и уходящее за горизонт солнце.

Вот и пришла пора узнать о том, как умерла моя сестра.

Глава тридцатая

Эта маленькая коробочка была сейчас для меня дороже всего на свете. Она была той причиной, по которой я оказалась здесь, и причиной, по которой я не удрала без оглядки сразу же после того, как очутилась в этом ужасном месте. С ней, с этой коробочкой, были связаны все мои опасения и все мои надежды.

Я сорвала с коробочки резинку и открыла крышку. Коробочка была туго набита плотно сложенными, исписанными до боли знакомым мне почерком листочками. Да, это был «конец», то есть окончание дневника, и мы с Ариадной нашли его.

– Ах, Ариадна, – сказала я, чувствуя навернувшиеся на глаза слезы. – Не знаю, смогу ли я прочитать это… эти?.. Если там написано о смерти Скарлет, я просто не знаю…

И моя лучшая подруга сказала, легко тронув меня за плечо:

– Айви Грей, если ты немедленно не вынешь странички дневника своей сестры и не начнешь их читать, я сама, вот этими самыми руками, сброшу тебя с крыши, понятно?

И она ухмыльнулась мне.

Я вынула листочки, развернула, разгладила их у себя на коленке, и в угасающем свете дня мы с Ариадной принялись читать, касаясь друг друга головами.