Дневник революции. Пятикнижие

Предательство имеет бесчисленное множество лиц, способов и намерений. Под его прицелом оказываются любимые, друзья, родители, знакомые и незнакомые, целые народы и даже государства, но как часто мы слышим о предательстве в отношении самого себя? А ведь именно от такого предательства пострадало куда больше людей. И самое драматичное в этом то, что продлиться оно может всю сознательную жизнь, до самой смерти.

Это грозное оружие в умелых руках, при бесчувственном и хитром уме, но далеко не разумном сознании имеет необратимые последствия. Человек, попавший под такое влияние по разным мотивам или из-за заблуждений, становится чужим самому себе. В каком-то смысле даже врагом.

В сущности, свой путь мы проходим в одиночестве. Он принадлежит только нам. И казалось бы, как один может указывать другому, как ему этот путь пройти? Ведь отвечать за любое решение в нашей жизни и его последствия можем только мы сами. Даже если кто-то склоняет нас к чему-то, в особенности если заставляет быть тем, кем на самом деле мы не являемся, решение пойти на это или отвергнуть лежит лишь на нас.

Клевета зачастую идет рядом с предательством. Клевета о тебе, в которой тебя и окружающих планомерно убеждают. Это так обескураживает, что порой ты сам начинаешь искать в себе то, чего в действительности нет или не было… Опустошенность – спутник хитросплетений беспокойного ума этого безжалостного охотника. Опустошение оттого, что рано или поздно ты осознаешь, что ответственность за те вынужденные, навязанные, благородно-жертвенные решения остаются лишь на твоем счету и подобного от тебя будут требовать все чаще, в больших масштабах, что в итоге это приводит к полному самозабвению.

Это одна сторона медали отчаяния. А вторая заключается в том, что предавать – это тяжкое бремя. А предательство себя… Сложно переоценить значимость такого, зачастую переломного, эпизода в жизни любого человека. Он живет словно управляемая кукла, робот, не имеющий чувства самоопределения. Ему могут навязать идеи, с которыми он изначально был не согласен. Ведь мы рождаемся с определенными талантами, в детстве мечтаем о чем-то беззаветно, не рассуждая. Почему же по чьей-то прихоти следует нам отказываться от себя, закрывать на себя глаза? Ведь зачастую тот, кто этого требует, со своей стороны к такой самоотдаче категорически не готов и именно поэтому старается максимально «подогнать» под свое видение того, кто рядом.

Но, как говорилось выше, в сущности, каждый из нас – единица, которую невозможно объединить ни с кем, никто не может поделиться с нами отведенными часами существования, разделить или объединить свою душу с кем-то. Поэтому за потерянные минуты, годы или даже целую жизнь отвечаем лишь мы. Прежде всего, сами перед собой. Разве этого единственного человека недостаточно? У вас есть только вы сами. Все идущие рядом на данном этапе бытия, ушедшие или грядущие, так же как и вы в их жизнях, рано или поздно исчезнут. Они вам не принадлежат, так же как и вы им. Все идут своей дорогой, и только от нас самих зависит, куда она приведет. В наш рай или в чужой, который может для другого оказаться настоящим адом.

Так, может, пора наконец открыться самому себе? Понять, что нет никого, кто мог бы понять наши чувства и мысли так достоверно, как мы их испытываем и под каким преломлением света видим. Так что же страшного в том, чтобы через одиночество и открытый, честный разговор с собой стать себе верным другом и надежным союзником?

Чтобы вернуться к себе настоящему, нужно пройти через это, не опасаясь и не оглядываясь, в полной мере осознав, что на кону вся наша жизнь. Испытать все то, о чем вы будете вспоминать или стараться забыть, сожалеть или гордиться, то, что останется зримо и незримо, в ваших потомках и в вечности.

По-настоящему страшно будет в момент прощания с этим миром. Тогда невероятно ясно явится пред нами наша жизнь в мельчайших подробностях, не утаивая ни одного нюанса, ни одной интонации. Тогда все, что сейчас сдерживает или подталкивает к чему-то, покажется незначительным, наивным или даже глупым. Безнадежная обреченная улыбка коснется усталых губ.

Мы не знаем, когда для нас настанет этот день, но почему бы не попытаться прийти к нему в согласии с собой? Разве можем мы сделать что-то значительнее в жизни, чем следовать предназначению, дарованному мирозданием, вместо того чтобы колыхаться на изменчивом ветру очередного мнения.

Но с чего же начать? Я бы попросила прощения у самой себя. За все. И я бы простила себя. Абсолютное прощение, без условий и торга, без ограничений и порицаний, без терзающих воспоминаний. Я отпускаю все. Таков мой первый шаг. А второй – это благодарность. Благодарность самой себе. За все. За этот поступок, за смелость, за все, что осталось, за все, что не было утеряно.