Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945

Только поздним вечером, направляясь вместе с Нилом к штабной радийной машине, узнаю от своего водителя, что Ходосько снова получил обратно собственное письмо, посланное [470] на родину, в Оршанский район Витебской области. Вся семья Алексея попала в оккупацию, за исключением старшей сестры, живущей в Москве, и он терзается, так как ничего не знает о судьбе своих родителей и остальных сестер с самого начала войны. Скоро минет год, как освобождено их местечко Копысь, а о родных по-прежнему ни слуху ни духу. И сельсовет тоже не сообщил ничего утешительного... 25 октября

Опять переселение на новую «квартиру», но теперь уже всей батареей (тем, что от нее осталось). Цель такого невинного маневра — не мозолить глаза начальству. Как только были приведены в порядок наши соломенные ложа, комбат устроил коротенькое офицерское совещание, на котором по секрету сообщил нам, что 28-го числа полк должен двинуться на станцию погрузки, и предупредил, чтобы все были готовы, а главное — никуда не отлучались.

А нашего наводчика Митю Салова сегодня перевели в отдельный экипаж, на командирский танк ИС-2. Гвардии старшина грустно попрощался с нами и ушел хмурый. Хороший у нас был экипаж... Теперь же в нем осталось только два водителя — мы с Нилом.

В сегодняшней сводке, как обычно, сообщалось об успехах нашего наступления: занят город Сатул-Маре и полностью очищена от немцев Северная Трансильвания. А на противоположном конце огромного фронта, на севере, наши войска приступили к изгнанию оккупантов с соседской норвежской земли.

Но от этого грустинка в сердце не растаяла: привыкли друг к другу, неплохо сработались и — нет нашего экипажа. 26 октября

Совещание на совещании. Сперва полковое офицерское. Как же мало нас осталось! Потом комсомольское собрание, на котором стоял единственный вопрос — дисциплина.

День закончили составлением отчетов об использовании тяжелых САУ в бою.

Вечером, после бани (смотри-ка, нас регулярно мыть начинают!), Сережа Федотов, комбат, собрал остатки своего офицерства — шесть человек из одиннадцати — и учинил угощение [471] по случаю окончания болотной страды. На сей исторической вечере договорились «обмыть» награды, которых, судя по известным нам приказам, насчитали не менее двух десятков на семерых присутствующих (Сережи Федотова, Нила Цибина, Саши Ципляева, Василия Егорова, Конышева, Шевырева и меня).

Несмотря на несколько приподнятое настроение, участники «договора» не забыли вовремя явиться к рации, чтобы услышать вечернее сообщение о делах других фронтов. В Чехословакии освобожден город Мукачево.

27 октября

Нам с Нилом «осталось» получить по Красной Звезде и Отечественной войне 2-й степени. Сознаем свою человеческую слабостишку: интересно все-таки живому ордена надеть, черт возьми! А у нас на батарее пока один Сашка Ципляев щеголяет с единственным «наличным» орденом Отечественной войны 1-й степени.

Заглянул в нашу холодную комнатищу комбат и обрадовал: завтра в путь. Ура! Скоро увидимся с Лидой.

В 15.30 командир полка официально пригласил всех офицеров на банкет. Атмосфера среди собравшихся царила самая непринужденная и веселая. Приехал армейский ансамбль, и затеялись танцы, преимущественно мужские, из-за почти полного отсутствия дам. Помня свои старые промашки, стараюсь за столом не слишком «усердствовать» и все-таки непонятным образом успеваю крепко «воодушевиться», однако вовремя и останавливаюсь: радушие и хлебосольство хозяина, гвардии подполковника Федорова, обязывало не ударить лицом в грязь. С большим интересом досматривал выступление опьяневшего от обильного угощения ансамбля. «Подогретые» Нил и Хомутов, не дождавшись конца концерта, ушли в Ригу, надо думать, не достопримечательности города осматривать: уже темнело. А мы с Павлом Стахановым, возвратившимся из штаба фронта, обыгрывали всех подряд в шахматы. 28 октября

Сегодняшнее собрание коммунистов полка перенесено на завтра. Значит, выедем отсюда не раньше 30-го. Во время «домашнего» ужина (мы с аппетитом уписывали картошку с солеными [472] огурцами) зашел комендант и объявил, что завтра в 9.00 сбор у батареи Калиничева. «Со всеми вещами», — подчеркнул он, вызвав улыбки на наших лицах: «все вещи» — это полупустые вещмешки, лежащие в изголовье вместо подушек. 29 октября

Прибыли в небольшой город Иецава. Эшелона для нас нет, а впереди несколько полков стоит на очереди в ожидании погрузки, поэтому нам было приказано располагаться на постой. В забитом войсковыми частями городишке это оказалось делом невозможным, и подразделения полка устраивались кто как сумеет. Наша батарея, например, приютилась на правах сирот в километре от станции.

Пейзаж грустный: под бугром сбились в кучку несколько невзрачных домишек, а на совершенно лысой дюне, метрах в трехстах от нашего пристанища, темнеет подбитый ИС-2.