Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945

В совхозе имени 1 Мая Арсланов схватился с двумя не успевшими дать тягу немецкими средними танками: Т-IV и Т-V («Пантера»). Впрочем, «Пантера» весом тяжелее нашего тяжелого танка, а орудие ее почти такого же калибра, как у КВ (75 миллиметров). Но у «Пантеры» длинноствольная пушка, которая бьет значительно сильнее. Обидная несправедливость, о чем нашим конструкторам срочно надо подумать. Поэтому экипаж Арсланова занялся сперва более опасным врагом — [162] «Пантерой» — и поджег ее, но в это время тупорылый Т-IV, зайдя с борта, заклинил болванкой башню КВ. Сама болванка, пройдя сквозь броню, обессилела и упала в боевое отделение, на днище, не причинив никому вреда. Полуоглохший Арсланов, рассвирепев, приказал водителю идти на таран.

Черный КВ с развернутой влево башней и молчащим орудием, взревел и ринулся вперед, ломая на пути деревья, опрокидывая заборы и плетни. Т-IV, боясь подставить борт, быстро пятился задом и отстреливался, но его болванки рикошетировали, попадая то в лоб, то в башню нашего танка. Наконец беглец замешкался, въехав кормой в хату, и тут КВ с разгону грудью ударил слева наискось в лобовую броню фашиста. Удар был так силен, что горизонтальный броневой лист немецкого танка провалился внутрь, покорежив двигатель и насмерть придавив водителя. Остальные танкисты, обалдевшие и перепуганные, вылезли из башни, торопливо воздевая руки к небу.

В конце дня с болью в сердце наблюдал, как с «той», закатной стороны на высоте около полутора тысяч метров тянул наш СБ — скоростной бомбардировщик. За правым крылом его тянулась длинная полоса дыма, затем по плоскости забегали зловещие огненные языки. Пилот перевел машину в скольжение, стремясь сбить пламя, но оно не погасло, а только усилилось, полыхнуло по всему крылу и перебросилось на двигатель. Несколько секунд клуб огня продолжал по инерции лететь вперед. Потом грохнул сильный взрыв — и в чистом небе осталось только тающее облако дыма и сыплющиеся из него мелкие обломки самолета — «перышки», по выражению летчиков. Вся трагедия длилась не более двух минут... 26 августа

Почти на сутки застряли в населенном пункте Птицеферма. Темп наступления заметно снизился. Фашисты, цепляясь за каждую удобную складку местности, упорно дерутся. И там, где их не удается выбить быстро, они уничтожают и жгут все, что только можно. Дымятся сожженные хаты, стога хлеба и сена, даже неубранное кое-где жито. По ночам далеко впереди, на западе, полукругом светится огромное зарево.

В некоторых селах от садов остались одни низкие пеньки и вытоптаны огороды. [163]

Аккуратно взорваны с помощью толовых шашек телефонные столбы вдоль дорог — все подряд. На железнодорожных путях взорван каждый стык рельсов. Мы только недоумеваем, как же это немцы исхитряются так нашкодить. Объяснения мы получили от местного жителя, железнодорожника: к стыкам привязываются толовые шашки, снабженные электродетонаторами, а затем по путям проходит бронедрезина со специальным устройством, замыкающим ток.

А когда отступающие варвары, преследуемые по пятам, стали не справляться со взрывными работами, они спешно придумали дешевый и эффективный способ перерезать шпалы массивным острым плугом, вмонтированным в утяжеленный паровозный тендер. Такое приспособление, прицепленное к подбитому снарядом паровозу, встретилось нам на одном из перегонов. Два локомотива тащат за собою подобный «плужок», и рельсы позади него сближаются, сдвигаясь с места, а между рельсов встают дыбом, словно драконовы зубы, поломанные шпалы. Восстанавливать железнодорожный путь, изуродованный таким зловредным способом, гораздо труднее и дольше, чем просто менять или сваривать взорванные рельсы.

Чем ближе мы к Днепру, тем больше следов бессмысленной, животной жестокости гитлеровцев. Они жгут, взрывают и разрушают все. Мало того, фашистские изверги насильно угоняют мирных жителей, убивая на месте за отказ покинуть родной дом. Если где и встречаем гражданских — то это главным образом старики и малые дети, потому что почти все работоспособное население либо вывезено в Германию, либо мобилизовано на рытье укреплений.

Населенный пункт Птицеферма. Жителей совсем нет. Может быть, прячутся где-нибудь, пока идет бой. Широкая, с покатыми склонами зеленая балка. На этой стороне балки — единственная хата. В ней штаб нашего полка. По ту сторону, левее, — высокие голубоватые вольеры, внутри которых, словно диковинные животные, «пасутся» наши танки и самоходки. Немец не переставая бьет по тому берегу, иногда переносит огонь и сюда.