Дневник самоходчика: Боевой путь механика-водителя ИСУ-152

Скрытно выйдя к левой окраине, мы тотчас увидели в километре медленно удаляющуюся по дороге к леску небольшую танковую колонну. Замыкающим полз черный «Тигр» с повернутым на деревню орудием. ИСУ-122 выстрелила первой, за нею – наш Салов. Разрывы легли по обе стороны дороги, совсем близко к колонне, но не причинили танкам никакого вреда, так как бронебойные снаряды глубоко уходят в рыхлый торфянистый грунт. «Тигр» тотчас ответил, но его экипаж, видимо, еще не засек нас и пустил болванку наугад. Колонна увеличила скорость, торопясь к лесочку.

Второй раз обе наши машины выстрелили залпом и удачнее: один из танков рыскнул в сторону и застрял, сильно накренясь, в кювете. Остальные успели скрыться среди деревьев и словно растворились в зелени. Третий выстрел «Тигра» последовал уже с опушки, с места и оказался более точным: над башней ИСУ-122 болванка срезала яблоню, и краснощекие яблоки осыпали нашу боевую подругу. А Дмитрий, тщательно прицелясь, всадил свой третий снаряд прямо в застрявший танк. Взрывом ему снесло башню, и бензиновый костер заполыхал на фоне опушки. Выстрелив еще раз по лесу – для острастки, мы заползли задним ходом поглубже в сад: хотя тигриный «гостинец» и не очень страшен нашей лобовой броне на расстоянии полутора километров, но гусеницу перебить может.

А «Тигр» продолжал усердствовать вовсю, к нему присоединились, не рискуя высовываться, однако, из чащи, две «Ягдпантеры» (пушки у них такого же калибра). Стараясь не поломать яблонь, мы возвратились на исходную позицию: сюда мы всегда успеем раньше немцев.

А немецкая артиллерия и минометы опять открыли по деревне сильный огонь. И непонятно, куда делась их пехота.  

В 9.00 прямо по дороге примчался, сопровождаемый разрывами, полковой тягач (КВ с броневой крышей вместо башни). Он лихо нырнул в промежуток между двумя фонтанами земли и остановился метрах в тридцати позади нашей машины, под деревьями. Из люка вылез комбат Федотов, за ним – новый командир машины, прибывший заменить Сашу Положенцева. Экипаж тягача, состоящий из двух человек, отвязал и сбросил с брони бочки с газойлем и маслом: нашим самоходкам пора было дозаправиться. Затем из люка появились два теплых термоса с завтраком (а может быть, с ужином). Троих раненых бережно усадили внутри тягача, убитых положили наверху, между тросами, и тягач, обдав нас на прощание синим газойлевым дымом, убежал, лязгая гусеницами, назад.

Комбат-2, гвардии старший лейтенант Сергей Федотов, – крупный мужчина с медвежьей походкой. Широкое, обычно добродушное лицо его обильно усыпано большими веснушками вперемешку с мелкими вмятинками, оставленными оспой. Он потребовал доложить обстановку. Выслушав меня, комбат с полминуты подумал и приказал, не прекращая наблюдения за противником, всем экипажам быстро подкрепиться, а затем поочередно заправить машины. Нам предстояло сделать это первым, поскольку бочки находились ближе к нашей самоходки.

После завтрака, проглоченного наспех, без всякого аппетита, двигаться не хотелось: сказались предыдущие напряженные сутки с ночью, проведенной без сна, да сегодняшнее утро в придачу. Все сразу как-то отяжелели, и сильно клонило ко сну.

Но окающий по-саратовски голос Федотова напомнил нам о делах неотложных:

– Командир машины! Приступайте к заправке! Отоспимся после войны.

Следя в перископ за черными кустами взрывов, вырастающими вдруг то там, то здесь на нашем лугу, высказываюсь насчет того, что заправляться днем на открытом месте опасно. Однако комбат, выглянув из квадратного люка, повторил приказ.

– Быть вам, товарищ старший лейтенант, опять замковым, чует мое сердце, – проговорил Вася Шиян, подхватывая ведро и неохотно вылезая из машины (старший сержант напомнил комбату сходную ситуацию, когда по вине Федотова был ранен в бою и тому пришлось работать у орудия за замкового).

Следом за Шияном спрыгнули на землю Салов и Перескоков, потом сам комбат.

Оставив Нила дремать на его сиденье, беру нужный инструмент и вылезаю на броню. Федотов стоит, опершись задом на корму, и деловито сооружает толстую самокрутку; наводчик с заряжающим возятся с двухсотлитровой бочкой, лежащей на боку в траве, а замковый нетерпеливо ждет с ведром наготове. Быстро отвинчиваю броневую пробку и пробку заправочной горловины, вставляю воронку и жду ведра с горючим.

Вот Дмитрий и Гриша рывком качнули бочку от себя, и из бокового отверстия ее полилась синеватая маслянистая струя в ведро, ловко подставленное Васей. Как только ведро наполнилось, бочку дернули на себя, и Вася спокойным шагом направился ко мне. Вдруг легкий взрыв – бросаются на землю одновременно Салов, Перескоков и комбат, а Шиян, сделав еще шаг по направлению к машине, медленно валится на правый бок, не выпуская из руки дужки ведра. Ничего не понимая, продолжаю сидеть на корточках около левого крыла и смотреть на замкового (остальных мне не видно).