Дневник самоубийцы

– Я не перестаю на тебя поражаться. Вроде все есть: голова, руки, ноги, деньги, квартира. Даже пса завел. И все равно тебя куда-то тянет навстречу приключениям. – Слава сидел на дырявой раскладушке, положив рядом с собой тарелку холодца и сжимая в руках большую чашку кофе.

– Нет в тебе азарта. – Грустно усмехнулся я.

– Поверь, я в жизни видел многое. Большую часть – под кайфом. Перепробовал все и думал, что удивить меня уже нечем.

– Так ты наркоман?

– Нет. Не люблю зависеть от вещей. Предпочитаю чтобы окружающие зависели от меня.

– Хм… а у меня так никогда не получалось.

– Противоположности. Но ты не ответил. Вот нахрен ты снова полез в эту книгу? Прошлого раза не хватило?

– Мне стало скучно.

– ***. И как ты еще жив?!

– А мне недолго осталось. Врачи дали полгода. Осталось еще несколько месяцев относительно свободной жизни.

Влад долго смотрел на меня, потом отпил кофе и о чем-то задумался.

– У меня рак. – Решил я надавить на жалось, оскорблённый отсутствием сочувствия.

– Я понял.

– И?

– Что? – поднимая на меня взгляд черных глаз. Как две дыры на лице, честное слово. В них может и душу затянуть.

– Тебе меня не жаль? – И что я несу? А впрочем, ну какая разница.

– Нет. Меня больше волнует то, что стоит в соседней комнате и на данный момент сказало всего одно слово. Не факт, что приличное.

Фыркаю и наливаю еще чая. Взгляд остановился на двери, а точнее застывшем на пороге черном доге, в пасти которого висел кот. Кота держали аккуратно даже бережно. Но при малейшем усилии могли запросто перекусить пополам. Глаза кота были круглыми и отчаявшимися. Его трясло.

– Давай сюда. – Кивнул я Монстру.

Как ни странно, но дог послушался, подошел и передал кота мне. Мурз тут же попытался залезть ко мне за пазуху, но, потерпев неудачу, просто сунул голову мне подмышку. Его все еще трясло, но кот был свято уверен, что если спрятана голова – всего остального тоже не видно.

– Красивый пес. Где откопал?

– На рынке. Мне его выдали и сказали, что он мне подойдет. А он и увязался… пришлось взять с собой.

– Нда. С таким и жить не страшно, и умирать спокойно. А кот у тебя трус.

– Он просто немного нервничает. Года три никаких гостей, а тут сразу двое и такие необычные.

Слава хмыкнул и провел рукой по шее Монстра. Дог тихо, но очень проникновенно зарычал. Руку тотчас убрали и даже отодвинулись вместе с раскладушкой.

– Так, ладно. Я – спать. И до утра не будить, понял?

– Как спать? А этот?

Этот, чую, никуда не денется. А спать надо. И вообще у меня башка болит – не гунди.

Молча наблюдаю за тем, как Влад с удобством устраивается на животе, практически мгновенно отрубаясь. Круто. Мне бы так. А может плюнуть и пойти спать в комнату на диван? Ну, подумаешь, мужик голый. Он же заперт. Да и все равно я сплю с закрытыми глазами.

Коту только корм дать надо… и собаке чего-нибудь. А то сожрет кого-нибудь невзначай. Пиши потом объясниловки в прокуратуре.

01:39

И как всегда, когда надо спать – тебе не спится. Ты лежишь, смотришь квадратными глазами на потолок, в голове проносятся тысячи мыслей ни о чем и зверски хочется спать, но… не спится.

Вздыхаю и поворачиваюсь на бок. Становится еще хуже. Вот был бы я геем – тогда еще ладно… а тут и противно и страшно одновременно.

– Ты бы хоть оделся.

Молчание. Фигура в пентаграмме даже не пошевелилась. Просто осталась стоять, изучая меня рубинами глаз.

– А то смотреть страшно.

Демонстративно отворачиваюсь и упрямо закрываю глаза. Все равно засну. И все тут.

01:15

А еще в детстве был случай: влюбился я в тоненькую светловолосую девочку. В первом классе дело было. Но любил ее – страсть. Конфеты из дома таскал, варенье. Рюкзак ее тягал от дома, на переменах, и обратно до дома. Списывать давал… а она все равно с Сережкой целовалась. Правда, через 20 лет. Но я был упорен. А Сережка… ему достаточно было только пару раз хмыкнуть, да заржать, как конь – и ее сердце, не выдержав, таяло как сосулька под солнцем. Через 20 лет со мной попрощались лаконично, всего одной фразой "Жирковийской – ты достал!". И гордо учесали за разбитным бабником.

Через месяц она позвонила. Сказала, что была не права, Серёга – козел, а я – свет в оконце. Мне разрешили приехать и привезти цветы и мелодраму. Думаете, я гордо отказался? Нет. Ломанулся, как бизон при виде самки. Но… не успел. В квартире откуда-то оказался некий Паша, которому тоже признались в расстроенных чувствах и пожаловались на Сережу. Ну а то, что Паша жил в том же доме обеспечило ему победу в гонке за сердце и постель прекрасной дамы.

…

Или вот интересная история моей неинтересной жизни: в 20 лет я решился прыгнуть с парашютом. А все Димон. Он уверял, что после этого прыжка автоматически становишься мужиком, прыщи мгновенно исчезают, растет мощная щетина, и все бабы твои, особенно если видели твой нереально мужской вылет из дверей вертолета. Я много думал. Но когда узнал, что на очередной прыжок кроме Димона едут еще и 5 прекрасных дам… (ну, хорошо: 3 прекрасные и 2 не очень), то решился. И, ограбив заначку отца, отправился на сексуальные подвиги, граничащие с риском для жизни.