Дневник самоубийцы

Вначале все было несложно. Мы гордо заполнили анкеты, отдали по 800 р и выслушали инструктаж, затянувшийся на целый час. Ну, остальные слушали, а я строил глазки Оксане – единственной, которую не смущало количество алых пятен на моей физиономии. Оксана реагировала одобрительно, а под конец инструктажа и вовсе взяла меня под локоть, игриво прижавшись бедром. Мне сказали, что имя Влад безумно сексуально. Я понял, что прыгну даже без парашюта.

Потом нас попросили попрыгать с тренажера, одев конструкцию из верёвочек. Смысл был в том, чтобы прыгнуть и ничего себе не защемить. Я прыгал лучше всех, с суровым выражением лица и мужским "хеком". Оксана стояла рядом, жевала жвачку и о чем-то шепталась с подружкой, изредка бросая на меня пытливые взгляды.

Но час икс пробил, на меня одели тяжелу. Конструкцию, кепку с очками и сказали, что я пойду первым. Ибо выше остальных. Я посмотрел на Оксану… она смотрела на Петю. Тому парашют шел больше. Что ж! Решил я. Посмотрим как она запоет когда я первым вылечу из вертолета и дерну за кольцо.

Потом был взлет. Вертолет в воздухе. Вокруг бледные лица. Дверь открыта и под нами простирается далекая-предалекая земля с бусинками-фигурками, крошечными домишками и ненастоящими деревьями. Ветер гудит. Мне показывают, что я должен прыгнуть первым. А я… я вдруг понял какая это глупость: превратиться в крохотную лепешку ради большой любви на одну ночь.

Выкидывали меня втроем: в том числе пилот. Ребята смотрели на это квадратными глазами и помогать не спешили, понимая, что они следующие. Как на зло, в самолете были одни новички. Тем, кто прыгал второй раз, наша высота казалась детской. Не понимаю почему.

Первым вылетел пилот. Я оказался настойчивее и лягался лучше. К счастью, наученные горьким опытом, парашютами были оборудованы все. Но теперь возникла другая насущная проблема. Все с ужасом смотрели на штурвал, слабо покачивающийся из стороны в сторону перед пустым креслом.

Я понял, что если не прыгну – меня гарантированно убьют прямо там. Поэтому, ласточкой проскочив между ног инструктора, стоявшего с малиновым выражением лица, сиганул за борт… и вцепился в ступень самолета, болтаясь примерно в километре над землей.

Меня пытались втащить обратно и набить морду. Потом, плюнув, начали отцеплять пальцы, пытаясь сбросить вниз. Я так визжал… до сих пор стыдно.

Но их было больше, грубая сила победила. И, не прекращая орать "Мама!", я рухнул вниз, дергая за все, что хоть как-то напоминало кольцо. В итоге у меня открылись и основной и запасной парашюты одновременно. Позже, мне рассказывали, что вся база с замиранием сердца следила за тем, как я то падаю, то парю в небесах, оторвавшись от вихляющего из стороны в сторону летательного аппарата…

И тем не менее я выжил! И через минуту меня уже обнимал серый от переживаний инструктор. Я вежливо вырывался, краем глаза, наблюдая как к нам бежит пилот, а за ним из несущегося к земле самолета вываливается кучка верещащих первоиспытателей вперемешку с инструкторами.

Потом была красивая вспышка, и алое облако навсегда оборвали существование парашютной базы N6.

С тех пор я иногда прихрамываю, дёргаюсь от резких звуков и на дух не переношу самолёты. Нет, не подумайте, я приземлился целым. Просто ребята… ну не могли не высказать мне всей своей благодарности чуть позже: за потерянную работу, высокую дозу адреналина и сотни исков, которые последовали позже.

Кстати, Оксана так со мной и не стала встречаться. А жаль. И чем я хуже пилота?

…

Хм… помогло. История моей жизни вообще довольно унылая и от воспоминаний меня всегда клонит в со…

03:15

Вас когда-нибудь мучала бессонница? Лежишь, зверски хочется спать, но в голову лезет сразу столько мыслей, что просто не успеваешь погрузиться в дрему. Тебя, как огромного усталого кита то и дело вытаскивают из пучины очередным гарпуном воспоминаний, нервируя и не давая затонуть. И вроде бы и гарпуны тонкие – не больно, скорее щекотно. Но затонуть не получается. И это печально.

Вспоминать свою жизнь не хочется. Думать о будущем – тем более. Вот и получается, что сидишь ты вместе со своей ненаглядной депрессией, осторожно заглядывающей в глаза. Ей интересно: пора, или нет? Готов погружаться в пучину отчаянья или еще рано? И я не знаю, что ей ответить, кроме как истериковать, бегать, хвататься за какие-то идеи, проекты, делать татуировки и прочую чепуху, лишь бы не думать о ней… Хотя… когда она рядом – так уютно, тепло, хорошо. Словно натягиваешь давно знакомое теплое одеяло, устраиваешься в постели и засыпаешь. Вокруг все свои, все свое. Не страшно. Не больно. Просто хочется спать…