Дневник Саши Кашеваровой

Но я категорически не понимаю, почему все это должно считаться некоей социальной позицией или чуть ли не философским течением. И не понимаю, с какой стати я должна объединяться с какими-то извращенцами, чтобы присовокупить их к интимному акту моего воссоединения с природой. Более того, я на сто процентов уверена, что если бы вокруг меня в тот момент были так называемые «единомышленники», то этот акт, сокровенный, в пастельных тонах, превратился бы в позу, скрытую агрессию.

Вот это я нашла на сайте русских нудистов: «Натуризм – это образ жизни в гармонии с природой, внешним проявлением которого является обнаженность людей в обществе, с целью создания благоприятных условий для уважения человеком самого себя, других людей и окружающей среды».

Комментарий психиатра (цитата неточная, пишу по памяти): «Если они пропагандируют нудизм как свободу, то как же в эту концепцию вписываются дети, которым никакого выбора не предоставлено и для которых все это является сексуальной травмой?»

Это можно назвать здоровым?

22 мая

А я б уехал к морю, в Таганрог.
В июле слал бы персики оттуда
В Москву, где грязь, шахиды и простуда,
Где каждый третий к лету занемог,
А каждый первый мечется, паскуда,
В диапазоне от хандры до блуда.
…А я бы жил у моря, словно будда —
Медлительный и позитивный бог.

Я думаю, что когда люди en masse разглядывают целлюлит знаменитостей – в этом нет ни латентного злорадства, ни желания услышать доносящееся из калашных рядов приглушенное хрюканье. А наоборот – для обывателя это такой лотерейный билетик, шанс сорвать самообожение в качестве джекпота. Как будто бы Скарлетт Йоханссон еле заметно подмигивает какой-нибудь Татьяне Ивановне, домохозяйке из Верхних Петухов, – мол, relax, Таня, ты сделана по образу моему и подобию, ищи свою богиню в самоутверждении, а не самоотрицании. И Татьяна Ивановна, получив этот невидимый файл, покупает с зарплаты помаду цвета rouge fatale, населяет взгляд бесенятами и живет в этом пойманном самоощущении какое-то время (продолжительность которого зависит от многих факторов – внушаемость подопытной, отзывчивость биосферы Верхнего Петухова к сиянию ее глаз, ну и степень выраженности целлюлита условной Йоханссон).

22 мая

Ей сорок пять. По ночам она спит в бигуди,
В прошлом июне нашла уплотненье в груди,
Но обошлось. У нее Зурбаган позади —
Все эти «милыйпростиукрадиуходиуходи».
Время пришло. Время спрашивать странную мзду.
«Запах акации, липкие пальцы в меду —
Было? Теперь поиграй-ка со мной в чехарду,
Сбацай фокстрот на темнеющем мартовском льду».
Спит в бигуди. По вискам расползлась седина.
А над Москвою алеет заката десна,
Скоро весна. Только что до того, раз она
Стала скучна. Не кислотна, а так – щелочна.
Нет, иногда она пьет молодое вино,
Пудрит отважно простое лица полотно,
Входит в кабак – как ныряльщик на самое дно.
А послевкусие – тошно и душно. Смешно.
Лучше уж скука. Привычный, в полоску, диван,
И перед сном полистать Франсуазу Саган.
Чтоб на рассвете пригрезился, терпок и зван,
Пахнущий медом и солью ее Зурбаган.

Я вот не имею ничего против золотистого пушка на женской коже. Правда, однажды видела девушку, с которой невинный пушок сыграл злую шутку. Вернее, она с ним. У нее все руки, до локтей, были в темных татуировках – что-то сюжетное, сложное – и получилось, что белый пушок растет на темных картинках – странное зрелище. Но это так, лирическое отступление.

Вот говорят, в прошлом женщины были более естественны. Не брили себе ничего, не мучились на эпиляции. И мужчины это принимали как миленькие. Не задумывались о том, что волосы на ногах – некрасиво.