Дневник школьника уездного города N

Та демонстративно надула губки и отвернулась. Она снова обиделась из-за выходных. Или делала вид, что обижается – не знаю. Я уже не пытаюсь понять. Иногда кажется, будто понять ее выше человеческих сил. Видимо, требуется сверхразум, как у зергов в Старкрафте или у Артура Кларка в «Конце детства». А я всего лишь не смог пойти погулять с ней. Подумаешь – большая проблема!

По правде говоря, я бы мог пойти, но мне не хотелось. Все выходные я провел дома, в тепле и уюте, под пледом, за книжкой в руках – дочитал «Убить пересмешника», в постели перед ноутбуком досмотрел последний сезон «Рика и Морти», и даже сделал все уроки. Особое внимание уделил обществознанию. Кстати, очень пригодилось – сегодня на уроке я стойко выдержал допрос на тему разницы между элитарной и массовой культурой, за что был удостоен высшей похвалы от Натальи Алексеевны словами: «Ладно. Садись. Пять».

Друзей на выходных я тоже проигнорил. Авдей, Сева и даже Игорь писали в ВК, но я сначала их динамил, а потом, когда Авдей позвонил, притворился больным. Он поверил и пожелал скорейшего выздоровления. Саше я наврал, что на два дня уезжаю к родственникам. «Каким родственникам?» – написала она. «К двоюродной тете», – ответил я. «Зачем?» – незамедлительно всплыло новое сообщение. «Давно не виделись. Надо проведать», – попытался уклониться я. На экране рядом с Сашиной иконкой долго светилось «Печатает…». Я, не дожидаясь нового сообщения, зачем-то добавил: «Она просто болеет. Мама попросила меня, чтобы я съездил с ней». Тогда Саша ответила: «Ну ладно». И потом все равно обиделась.

Я сперва чувствовал себя немного виноватым. Я задавался вопросом: собственно, а зачем я написал ей неправду? С другой стороны, Саша хотела идти в кафе пить кофе и есть пиццу, а у меня нет ни копейки – весь заработок за покраску забора я потратил на цветы. Наверное, она согласилась бы просто погулять по парку Старого города или набережной Кубани, но город снова захлестнули ветра, и блуждать по улицам даже в теплых пуховиках не самое приятное занятие. Так что чувство вины, как эфир на открытом воздухе, вскоре улетучилось.

Еще Дима предлагал затусить у него. Они с Эдиком и Мишей собирались вместе «поиграть в приставку и пропустить по бокальчику». Предложение звучало заманчиво, тем более хотелось посмотреть, что налито у них в бокальчике: пиво или лимонад, но, по понятным причинам, я пойти не мог. Было бы забавно потом объяснять Саше, как я оказался в двух местах одновременно: у постели больной тети и в Диминой квартире с джойстиком в руках.

Но даже несмотря на выдуманную вескую причину, Саша держалась со мной холодно – на вопросы отвечала односложно или делала вид, будто их не слышит. Поэтому про учительницу мне ответила Оля, за что получила укол острым взглядом-упреком от Саши.

– Двадцать пять или двадцать шесть. Она ведь только недавно универ закончила, – сказала Оля и смутилась под Сашиным взглядом.

– Самое время для детей. Моей маме как раз столько же было, когда я родился, – вставил Эдик.

И разговор на полном ходу понесся дальше, но я в нем уже не участвовал. Внутри меня что-то колыхнули самые первые слова Оли. Я попытался вспомнить, когда поженились мои родители. Не зимой ли? То, что между моим рождением и их свадьбой был небольшой срок, я знал давно, но не придавал этому значения – просто никогда не задумывался.

Как ни пытался, я не смог вспомнить дату свадьбы родителей. Отец ушел из семьи, когда мне было семь, и мы с мамой почти не говорили о нем. По крайней мере последние лет пять. Может, они вовсе не хотели меня. Может, даже подумывали об аборте – не решились, испугались, и вот я, бесполезный кусок тела, брожу теперь по подлунному миру и строчу нелепые тексты.

Я решил спросить у мамы. Она пришла со второй смены поздно, глубоко за полночь. Отчим спал. Я ждал у себя в комнате – пялился в светящийся экран монитора, на котором поочередно двигались нарисованные шахматные фигуры, и не мог сосредоточиться. Мысли все время возвращались к одному и тому же вопросу. Так кто же я – желанный ребенок или случайное дитя?

Потом меня захватили еще более тяжелые думы. Зачем вообще люди заводят детей? Зачем бог создал человека? Потому что одному было скучно?

В тишине коридора щелкнул замок – пришла мама. Я долго ходил вокруг да около, томился в углу на кухне, пока она наспех перекусывала сухим ужином, чтобы побыстрее лечь спать и встать завтра ни свет ни заря на первую смену. Она несколько раз бросила на меня вопросительный взгляд, типа почему я все еще не в постели. А я жался спиной к стене, цепляясь руками за стул, будто боялся соскользнуть на пол. Потом она мыла посуду. Я мерил шагами площадь кухни: три шага вперед – и дверь на балкон, два влево – холодильник…

– Что ты маешься? – не выдержала мама.

– Я? Я… просто…

И я, не думая, не подбирая слов, выдал в лоб:

– Слушай, а я родился по залету или как?

Мамины глаза округлились. Она, быстро хлопая ресницами, несколько раз беззвучно открыла рот. Потом все же произнесла:

– Что-о-о?!!