Дневник шпиона

Я искрение пожалел, что мистер Черчилль, гений которого быстро схватывал самые грандиозные планы, теперь не у дел. Член клуба холостяков Керзон и сухарь Бонар-Лоу воспитаны слишком по-чиновничьи, чтобы оценить смелые предложения. Они привыкли оперировать только документами, как бы плохи эти документы ни были. Я жду с нетерпением, какое применение они найдут тем бумажкам, которые мы с Долгоруким привезли из Афганистана.

3 мая. Достоверно известно, что наше правительство намерено предъявить ультиматум Москве. Нашему поверенному Ходжсону уже послана нота, которая держится здесь в тайне. Но через несколько дней мы узнаем о ней из газет.

10 мая. Нота английского правительства опубликована. Керзон составил ее в серьезном тоне, который вообще присущ этому скучному человеку. В предисловии он отводит все возможные возражения против достоверности английских сведений.

Я думаю, он прекрасно понимает, что наши документы не слишком твердо стоят на ногах. Это не помешало ему положить в основу ноты мое рукоделие с небольшой добавкой мелких фактов, касающихся рыбаков в Северном океане, и нелюбезного отношения советской власти к лицам моей профессии.

14 мая. Я никогда не предполагал, что мои бумажки могут произвести такой шум в Европе. После ноты Керзона, как передают газеты, русские рабочие три дня утрамбовывали мостовые Москвы, требуя отставки Керзона. Наш пролетариат тоже издал звук, похожий на ворчанье, а наш доблестный флот, всегда готовый принять участие в свалке, развел пары и двинулся к Петербургу. Трудно представить себе, чем кончится эта история!

15 мая. Сегодня я тихо явился в канцелярию службы и потребовал себе двухмесячный отпуск. Кроме того, я просил Варбуртона, чтобы Долгорукий был зачислен в штат службы по русскому отделу. За последние годы он достаточно хорошо зарекомендовал себя. Варбуртон обещал мне устроить это дело.

20 мая. Отпуск получен, но я пока сижу дома и привожу в порядок свои записи. Вчера у меня был Долгорукий и очень благодарил за доставленное ему место. Теперь он чувствует себя твердо в Англии. Обещает честно работать. Я искренне рад за него, потому что хорошее жалованье поможет ему выпутаться из долгов.

Меня огорчает немного только дед. Он до сих пор не может мне простить моего разрыва с Мабель и постоянно ноет на эту тему.

29 мая. На Пэль-Мэль с автомобиля меня окрикнул лорд Лавентри. Задержал машину и просил подсесть к нему. Спросил:

— Вы на меня в обиде, Эдди? Почему не приходите? Я вас не видел несколько лет.

Я объяснил ему, что часто отлучался из Лондона. Лорд счел объяснение удовлетворительным и предложил мне немедленно отправиться с ним в его поместье около Ричмонда. Я не стал отказываться, и Лавентри приказал шоферу ехать за город.

По дороге лорд рассказал мне, что уже давно забросил чтение, так как у него испортилось зрение. Теперь он интересуется исключительно культурой цветов, и в этой области у него есть достижения.

Действительно, в поместье лорда в оранжереях много цветов. Садовники Лавентри похожи на фокусников. Они работают под руководством лорда и создали массу чудес.

Они исказили все цветы мира, и теперь нельзя даже собачью фиалку назвать по имени. Я положительно запутался в названиях, а лорд в это время смеялся. Очевидно, вся соль этого безумного садоводства — вызвать замешательство посетителей. Перепутаны запахи, формы, цвета. Львиные зевы ловят мух и вьются по проволоке. Дикий виноград цветет ромашками. Розы только черные, и от них пахнет перцем. Таких цветов я не видел и во сне. Целый день мы ходили по оранжереям, но я устал, наконец, и попросил отправить меня в Лондон. Провожая меня, лорд сказал:

— Теперь мы работаем над дальнейшими усовершенствованиями. Я мечтаю получить чисто серебряные лилии и золотую настурцию. Садовники говорят, что это можно сделать только через три года. Приходится подмешивать тончайшую золотую пыль в землю, но цветы не хотят ее впитывать и гибнут. Однако мы их заставим заблестеть, пусть даже на это мне придется истратить все мои деньги.

Из садов Лавентри я привез деду пахнущие чаем ландыши величиной с кофейные чашки. Мне кажется даже, что дед немного обиделся. Он всегда высказывался против неумеренности в личной жизни.

14 июня. Сегодня у меня две новости: я получил письмо от Мабель и в газетах опубликована переписка о ноте Керзона.

Как видно из газет, русские нисколько не испугались. Они согласились уплатить немного денег в компенсацию за расстрелянного шпиона и арестованную журналистку. В этом — все достижения Керзона. Таким образом, международный скандал кончился шуткой. Право, мне досадно, что я претерпел столько неудобств, чтобы доставить десять тысяч фунтов вдове мистера Давидсона, хотя она, конечно, достойная женщина.

Зато письмо Мабель произвело на меня самое лучшее впечатление. Она просит прийти к ней, чтобы переговорить по важному делу. Как истая англичанка, она назначает свидание не сегодня и не завтра, а через неделю.

Ну что же, я пойду к ней через неделю!

ПОСТОЯНСТВО АНГЛИЙСКИХ ЖЕНЩИН