Дневник шпиона

— Конечно. Нам придется покупать у нее лес и хлеб и все остальное, чего нам не привезут из колоний. Но этого мы не боимся. Лишь бы нам справиться с дядей Сэмом.

— Тогда воюйте скорей…

— Да, теперь весь вопрос во времени.

Мы еще поговорили немного. Прощаясь, Долгорукий сказал:

— Будьте осторожны с вашими бумагами, Кент. Ведь если американцы узнают ваши планы, они устроят вам сюрприз.

— Конечно. Но они не узнают их до тех пор, пока война не будет объявлена.

ПРИЧУДА ЛОРДА ЛАВЕНТРИ

10 октября. Шар лорда Лавентри почти готов. Мы ездили смотреть его в Ричмонд. Он сделан по старинке — пузырь в сетке с подвесной корзиной. Снаружи он покрыт золотым лаком, и это придает ему стиль. Когда мы возвращались домой, Мабель сказала мне:

— Ты знаешь, Эдди, ведь лорд решил лететь на этом шаре в Россию. В ноябре ветры дуют на восток. Он заберет с собой деньги в шелковых мешках и долетит.

— Но почему же он выбрал такой допотопный способ передвижения?

— Он очень умен. Он опасается, что у него отнимут деньги, если он повезет их по железной дороге. А банки отказали ему в переводе крупных сумм в Россию. Вот он и решил улететь с риском для жизни.

— И неужели нельзя его отговорить?

— Совершенно невозможно. Правда, есть один способ, но я не уверена, что он удастся.

— Какой же это способ?

— Лорд предлагает мне лететь вместе с ним. Может быть, его удастся уговорить в воздухе.

Я долго думал, прежде чем сказать:

— Мне кажется, Мабель, ты должна лететь вместе с ним.

— Я тоже так думаю. Значит, ты советуешь?

— Да.

— Тогда я непременно полечу. В крайнем случае, если мне не удастся уговорить его, мы хорошо проведем время в России. Я слышала, что там есть замечательные вышивки и иконы, а русская музыка славится на весь мир. Кроме того, меня, как члена Рабочей партии, большевики, наверное, будут чествовать…

— Это уже глупости. Ты должна уговорить его до перелета границы.

— Конечно, мой милый. Я приложу к этому все старанья.

Боже мой!.. Есть ли такая жертва на свете, которая велика для блага родины? Ведь Мабель может разбиться насмерть! Конечно, это главное возражение против полета. На корректность лорда я могу вполне положиться.

Впрочем, мне некогда думать о таких мелочах.

2 ноября. Чем больше я работаю над своим проектом, тем больше убеждаюсь, что страхи мои основательны. Вчера я получил справку из Америки, что там приступают с будущего года к производству субмарин конвейерным способом. Для нас ждать этого — гибель.

Меня очень печалит, что я не могу поделиться результатами моей работы с дедом. Его здравый смысл и военный опыт, конечно, помогли бы мне. Но мои выводы его слишком разволновали бы. Он до сих пор считает, что сильнее Англии нет стран на земле.

Он уже оправился от своей болезни, но чувствует себя неважно. Чтобы дать старику спокойное занятие, я посоветовал ему проглядеть старую рукопись "Прелесть певчих птиц" и подготовить к печати хотя бы первый том. Он безропотно принялся за эту работу, но боюсь, что она не слишком увлекает его. За последние годы из всех певчих птиц он слышит только безумного попугая, который требует возврата долгов от России.

15 ноября. Сегодня лорд Лавентри и Мабель, закутанные в легкие беличьи меха, поднялись на воздушном шаре из Ричмонда. Холодный ветер дул в сторону континента. Лорд захватил с собой в мешках вместо балласта три миллиона фунтов стерлингов в банкнотах. Больше шар поднять не мог.

Было сделано все возможное, чтобы сведения о полете не проникли в печать. Поэтому корреспонденты отсутствовали. Из провожающих были только я и полковник Мальмер. Хотя оба мы являемся представителями службы, охраняющей интересы Англии, помешать полету мы не могли. Служба не захотела силой препятствовать лорду, ибо это нарушило бы неприкосновенность личности. Наше противодействие операции выразилось в том, что мы отпустили с лордом Мабель.

Канаты, удерживающие шар, были подпилены. Шар сделал гигантский прыжок и затем начал забирать на юго-восток. Скоро он уменьшился до размера луны, а потом скрылся из глаз. Инженер, бывший при этом, уверяет, что никакой опасности в полете нет. Шар сделан из лучшего английского материала и наполнен чистейшим водородом. Такие путешествия, по словам инженера, часто совершаются богатыми людьми в Америке по воскресеньям.

Я рассчитываю на красноречие Мабель. Мне кажемся, что она легко сумеет уговорить лорда вернуться в Англию и бросить всю затею. На огромной вышине, куда не достигают шумы земли, слова ее будут звучать особенно убедительно.

На пути из Ричмонда полковник надоедал мне вопросами о княгине Долгорукой. Разумеется, я не счел возможным знакомить его с полной ее биографией. Я сказал ему, что она красивая женщина и только.

16 ноября. Я начинаю волноваться за Мабель. От нее нет никаких известий. Ветер дует в прежнем направлении. Может быть, шар уже в России.

Вечером я был у деда. Он спросил меня:

— Как поживает твоя жена?

И я не знал, что ответить, так как, конечно, скрыл от него, что Мабель улетела.