Дневник шпиона

Я подумал, что Долгорукий оглох, и придав печальное выражение лицу, вошел в комнату. Там прежде всего бросился мне в глаза огромный стол, опутанный изолированными проволоками. На столе стоял черный ящик, и на нем тускло горели желтые лампы. Сам Долгорукий сидел за столом с трубками на ушах и блаженной улыбкой на лице. Увидя меня, он не снял трубок, а замахал рудами, чтобы я не мешал ему слушать. Только через минуту он подошел ко мне, и мы поздоровались.

— Сейчас я слушал Москву, — сказал он вместо приветствия. — Бухарин утверждает, что английская стачка имеет безусловно мировое значение. А третьего дня вечером я слушал "Онегина" и, представьте себе, плакал…

Дальше он рассказал мне, что больше месяца занимается радио. Это заменяет ему вино и развлечения. Остальное время он посвящает работе в русском отделе Интеллидженс Сервис. Там он занимает должность переводчика и ежедневно прочитывает все русские газеты. Наиболее интересные статьи переводит на английский язык.

— Я теперь в курсе всех дел в России, — сказал князь хвастливо. — Кажется, их дела поправляются. И радио работает у них прямо превосходно… Плохо только одно: пока я тут слушаю московские концерты, ваш тесть говорит Юлии комплименты. Но он ничего не получит, она теперь не та. Можете ему передать это…

Разумеется, я отказался передавать что-либо подобное полковнику Мальмеру и ушел, оставив пару в гостиной в том же положении, как и застал. А Долгорукий опять взялся за трубки.

Я посетил еще майора Варбуртона, Гропа и нескольких знакомых. Последний визит мой был к лорду Лавентри.

Милейший лорд Артур, оказывается, нисколько не испугался забастовки. Он сообщил мне, что даже нажился на ней. Пароходное общество, в котором он состоит крупным пайщиком, повысило фрахт и возит уголь с континента. А в угольных акциях он капитала не держит. Все это, впрочем, лорд рассказал мне вяло. Денежные дела мало интересуют его.

Мы очень приятно поговорили минут десять, как вдруг лорд сделался задумчивым и сказал мне как бы между прочим:

— Я хочу с вами посоветоваться, Эдди, по одному делу. Но это строжайшая тайна. Ее не знает еще никто. Могу я рассчитывать на вашу скромность?

— Конечно.

— Я пришел к заключению, Эдди, что жизнь моя проходит бесцветно. Я не могу даже издержать на себя всех своих доходов. Цветы, дома, книги, путешествия мне надоели до чертиков… Знаете, что я придумал вчера? Я отдам все свои деньги Советской России на строительство социализма в одной стране.

Я вытаращил глаза, думая, что лорд меня мистифицирует. Но он задумчиво продолжал:

— У меня нет детей, и вряд ли они будут. Деньги с собой в землю не возьмешь. А в Москве туго с финансами. Мировая революция чего-то запаздывает, а без капиталов плановое хозяйство скрипит. Я поеду в Москву, сниму там небольшую квартирку комнат в десять и буду смотреть, как расходуются мои средства. Что вы на это скажете? Ведь более нелепого применения денег в наши дни невозможно и придумать. Одним ударом я заткну за пояс весь наш клуб эксцентриков.

Видя, что лорд говорит серьезно, я начал ему возражать. Но он не слушал моих слов. Наклонив голову набок, он тихо говорил о том, что ликвидирует все свои паи и получит около миллиарда фунтов. Сначала он передаст России часть денег и посмотрит, что из этого получится. Он приедет в Москву со своими инженерами и возьмется строить автозаводы, дороги, мосты, школы. Это позволит ему, может быть, увидеть своими глазами социализм, которого он никогда не видал.

— Но они вас примут за сумасшедшего! — закричал я. — Ведь они же не верят капиталистам.

— Мне они поверят, — возразил лорд спокойно. — Английские лорды всегда любили чудить, и об этом написано много книг. А потом, прежде чем ехать, я пошлю в их государственный банк аванс миллионов двести. Они поймут, что мои намерения серьезны, ведь я не прошу концессии. Может быть, я построю сто небоскребов в Москве и разрешу жилищный кризис.

Ведь меня что прельщает в этой затее! Я докажу большевикам, что человеческая воля свободна, что капиталисты не звери, что личность играет в истории роль. Согласитесь с тем, что доказать три эти положения — задача почтенная. Я опрокину все их теории. А, кроме того, это просто весело…

Я ушел от лорда в полном смущении. Его план похож на бред безумного, хотя в нем и есть логика скучающего человека. Вернувшись домой, я немедленно же составил донесение в Интеллидженс Сервис о проекте лорда. Невозможно допустить, чтобы эксцентризм англичан принимал такие вредные для Англии формы. Отправивши донесение, я прошел к Мабель и по секрету рассказал ей о затее лорда.

Как это ни странно, Мабель не разделила моего возмущения. Наоборот, она улыбнулась загадочно и сказала:

— А этот лорд, должно быть, занятный человек. Пригласи его к нам пить чай в среду.

Я пообещал, и на этом наш разговор окончился.