Дневник Сони Колесниковой (СИ)

Щербатые ступеньки покрывала пыль и мелкие камешки; они скрипели и крошились под ногами, и этот звук громким эхом отдавался в затхлом и тёмном помещении.

— Кс-кс-кс! – позвала я, но ответом мне была лишь тишина.

Ступени почти закончились, когда мне под ногу что-то попало.

— Ой! – вскрикнула я от неожиданности, а затем, опустившись на корточки, нащупала на полу рядом с ногой небольшой кусочек ткани. – Смотри, — прошептала я, указав Юрке на знакомый мешочек. Точно в таком же Константин Викторович хранил землю с церковного двора. Свой оберег. Дно мешочка от края до края было прорезано чем-то острым, скорее всего ножом. – Здесь пусто.

Нехорошее предчувствие скрутило все внутренности тугим узлом, и, нащупав в темноте Юркину ладонь, я ухватилась за неё. Он не стал возражать, а напротив, лишь крепче сжал мою руку.

Впереди, как фары грузовика, блеснули глаза Тишки.

— Вон котёнок! – сказала я, и уже наклонилась, чтобы поднять Тишку, когда мой взгляд зацепился за тёмный силуэт, что виднелся на полу, а в нос ударил слабый металлический запах.

— Сонь…

Юрка так и не договорил. Да в том и не было нужды. Я и сама видела, что на полу погреба, распластавшись, лежал Константин Викторович. И он был мёртв.

Об этом сложно писать, и пожалуй, я прервусь на время. Мне нужно успокоиться, да и кажется, мама идёт. Я уже слышу её шаги.

Тот же день, 21:50.

Незаметно время подобралось к десяти, а сна ни в одном глазу. Не уверена, что вообще смогу сегодня уснуть. Смерть Константина Викторовича здорово меня подкосила. Интересно, как там Юрка? Не будь сейчас так поздно, я бы ему обязательно позвонила, чтобы выяснить это.

Но кажется, я отвлеклась от главного.

После нашей страшной находки, Анастасия Сергеевна, переполошившись, проводила нас с Юркой в медпункт, вверив в руки Татьяне Валерьевне Шрамко, школьной медсестры. Я была не частым гостем в медпункте, поэтому плохо знала эту женщину, но уже через пять минут, которые мы провели в её обществе, я поняла — у Шрамко язык без костей, как выразилась бы мама.

— Полежи немного, полежи! Куда ты поднимаешься? – затараторила Татьяна Валерьевна, укладывая меня обратно на кушетку, а под нос подсовывая ватку, смоченную нашатырным спиртом. – Голова не кружиться?

— Вроде нет, — неуверенно ответила я, а Татьяна Валерьевна закатила глаза.

— Вроде! — передразнила она. — А на ноги поднимешься, так сразу и позеленеешь! Будешь тут трястись, как те ученики, которых Скворцова уже две недели ко мне водит! Чуть ли не пену изо рта пускали мне тут! Лежи, говорю!

Мы с Юркой переглянулись.

— А кого к вам Зинаида Александровна приводила? — спросила я.

— Да в последний раз Кубракову с пятого "Б" приводила, а перед этим Лидочку Сазонову из… — Шрамко резко замолчала, сообразив, что наговорила лишнего. — Так, вы мне тут зубы не заговаривайте! И поменьше трепитесь о том, что услышали! Квартин? Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — сказал Юра, сидя на стуле, обитом чёрным, потрескавшимся от времени дерматином.

— Вот и хорошо! Побудьте пока здесь, я скоро вернусь, — сказала она и вышла из кабинета.

Подождав немного, я поднялась и глянула на Юрку.

— Ты слышал, что она сказала? Про тех учеников?

— Конечно, я же не глухой!

— Выходит, Скворцова и есть стратилат.

Юрка кивнул, и уставился куда-то мне за плечо. От досады и безысходности я закусила губу, и едва не расплакалась.

— Тишку надо бы домой забрать, — сказала я, отвернувшись к окну, за которым на удивление ярко светило солнце.

— Мне нельзя, у бабушка аллергия, — удрученно протянул Юрка.

— Надеюсь, мама разрешит мне его оставить, — задумчиво произнесла я, и замолчала, поскольку двери кабинета медпункта открылись, и внутрь прошёл Кривонос.

— Ну, здравствуйте, — сведя тёмно-каштановые брови на переносице, поздоровался мужчина. Было что-то тяжёлое в его взгляде, и впервые в его присутствии мне стало неуютно.

— Здравствуйте, — почти в унисон поздоровались мы с Юркой.

Я подумала, что сейчас он возьмётся нас отчитывать, что ходим где не положено, и уже приготовилась к знатной выволочке, но мужчина прошёл вглубь кабинета, и тяжело вздохнул.

— Ох, ребята, как же вы так умудрились? Кто ж вас надоумил идти туда? А если бы убийца дворника всё ещё там прятался?

Он покачал головой и опустился на такой же зашарканный стул, что был под Юркой, только с противоположной стороны стола.

— Вы хоть представляете, что было бы? – он посмотрел на нас по очереди. – Ну и бедовые вы! Да, Соня, будущий комсорг? Как хоть чувствуете себя? Испугались, наверно?

— Немного, — честно призналась я. Кривонос улыбнулся, и складка, что пересекала его лоб, исчезла.

— И не мудрено! Ну ничего, — в его голосе звучало спокойствие и уверенность. – Сейчас милиция приедет, и со всем разберётся.

— А остальные ребята, они тоже видели? – спросил Юрка.

— К счастью, нет. Всех сразу же домой распустили, — Кривонос устало коснулся рукой лица. – Наверно придётся всё таки закрыть школу.

— А как же дети? — не поняла я.

— Распределим детей по соседним школам! — Кривонос пожал плечами. — Ваша безопасность — превыше всего!