Дневник Сони Колесниковой (СИ)

— Держите, — произнёс Носатов, всучив Юрке замызганную бумагу. — Уж не знаю зачем вам понадобилось серебро, но Хлопову я обещал перед смертью, что достану порошок. Расходуйте с толком!

Он откинулся на спинку сиденья и на секунду прикрыл глаза.

— Так и что вы там придумали? — спросил он, бросив на нас пронзительный взгляд.

— Хотим избавить школу от пиявцев, — сказала я.

— Говорил же я Хлопову, что это плохая идея впутывать сюда дилетантов! — Носатов усмехнулся. — Вы вдвоём? Смотрите, как бы вы с таким рвением сами скоро не пополнили ряды пиявцев.

— А мы не одни, — возразил Юрка. — Николай Степанович из райкома обещал помочь нам.

— Это ещё что за хмырь? — нахмурился Носатов, будто силясь припомнить. — Сколько мы с Лёвкой за этой нечистью бегали, ни разу о таком не слыхал.

— Может, он не любит огласку, — предположила я.

— Ну да, ну да, — изуродованное лицо Носатова дёрнулось. – Никогда не любил всяких сомнительных личностей из власти. Есть в них что-то неприятное.

— Вы что, не верите? – возмутилась я. – Тогда откуда ему известно про ритуал, для которого пиявцы собирают кровь?

— Что за ритуал? – Носатов подался вперёд, и словно поймал нас в ловушку своим цепким взглядом. Мне было сложно даже пошевелиться. – Рассказывайте!

Мы с Юркой переглянулись, а затем я слово в слово пересказала доктору наш вчерашний разговор с Кривоносом.

— Знал же, что эти жертвы не просто так стали появляться! – выслушав меня, проворчал Носатов. — Это плохо! Очень плохо!

Я едва сдержалась, чтобы не усмехнуться. А мы то без его подсказки не догадались!

— Вот что мы сделаем, — начал Носатов. – Вы попробуете избавиться от пиявцев, — он окинул нас таким взглядом, что мне сразу стало ясно – доктор не верил в наш успех. — А я попробую разузнать что-нибудь про этот ритуал. Когда вы там должны встретиться с этим хмырём из райкома?

— Восьмого октября, — ответил Юрка.

— Восьмого, говоришь? Хм, — Носатов снова выудил из кармана сигареты, а потом перевёл взгляд на нас. — Дома бы вы лучше сидели, а не шлялись по ночам. Опасно это, тем более, когда рядом стратилат затаился, — он убрал пачку обратно в карман. — Ладно, поехали, подвезу вас. А то ещё нарвётесь на кого-нибудь со своим везением.

Вот так мы с Юркой познакомились с Носатовым Валентином Сергеевичем, легендарным лагерным доктором, и пока не знаю, к чему приведёт нас это знакомство.

А Тишка, кстати, прочно обосновался в Сашкиной комнате, и, кажется, не собирается выходить оттуда.

Запись сделана 29 сентября 1986 года.

Понедельник, 15:50.

Сегодня нашему десятому "А" предстояло дежурство по столовой, и впервые на моей памяти я так радовалась этому. Конечно, ведь более подходящей возможности для осуществления моего плана вряд ли представится. Именно поэтому с самого утра я нервничала, и молилась, чтобы всё прошло удачно.

Нестройными рядами минут за десять до начала большой перемены мы потянулись в сторону школьной столовой. Никто не любил выполнять обязанности дежурного. Оно и понятно. Никому не хотелось расставлять стулья, протирать липкие клеёнки, нарезать салфетки и ставить их в вазочки. Но хуже всего было убирать грязную посуду за теми лентяями, которые не потрудились сделать этого самостоятельно.

— Ты серебро взял? – зашептала я, когда мы выходили из класса.

— У-гу, — замычал Юрка, и зашелестел куском замызганной газеты. — Как Носатову удалось добыть его? В магазине такое точно не купишь!

Я пожала плечами.

— Давай сюда!

— Я так и не понял, что ты намерена делать с ним?

— Добавим порошок в общую кастрюлю с чаем. Только мне потребуется твоя помощь, Юр, — попросила я.

Мы уже подходили к дверям столовой.

— Как ты собралась это провернуть на глазах у поварих? — Юрка удивился.

— Вот поэтому мне и нужна твоя помощь!

— Что делать-то нужно?

— Отвлекать повара, — озвучила я очевидное.

— Тёть Люду? – Юрка выпучил глаза. – Она же мне уши оторвёт, если я полезу куда не надо!

— Не дрейфь! – упрекнула его я, а затем уже мягче добавила: — По-другому всё равно ничего не выйдет.

— Ладно, — он махнул рукой, и мы прошли в просторное помещение, шаркая ногами по затёртому и липкому линолеуму.

Чтобы осуществить задуманное, нам следовало держаться поближе к кухне, поэтому, схватив Юрку за руку, я протараторила:

— Мы хлеб резать будем!

— Давайте, проходите, — указала пухлой рукой повариха тётя Люда. Она бросила на нас подозрительный взгляд. Ещё бы! Никто и никогда с таким рвением не вызывался помогать! Видимо чувствуя какой-то подвох, она нас предупредила: – И не трогайте там ничего!

Мы зашли за стойку выдачи, где уже стояли алюминиевые кастрюли, на которых красной краской виднелись надписи: «Компот», «Суп», «Чай».

— Чего глазеете? – рявкнула тётя Люда. – Берите доски и режьте хлеб! Живее! Некогда мне ждать, пока вы рты разевать будите!