Дневник свекрови

Данька в полном отрыве. К нам заходит только поесть. Глаза ошалелые. Может, он эротоман? Только не тайный, как в знаменитом и всеми любимом фильме, а явный?

Короче, раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять!

Со съемной квартиры съезжать не собирается. Говорит, что в состоянии оплачивать ее сам. Ничего себе! Свил гнездо разврата! Не бывать этому. Пусть живет с нами. И со своим сыном, между прочим! Хорошо все, блин, устроились! Родители, мать их…

У Ивасюков дела хуже некуда. Валерий Петрович не разговаривает. Мычит. Рука и нога не работают. Все время плачет. Зоя совсем измучилась. Просто падает с ног. Бедные, бедные Ивасюки! Их прелестная дочурка звонит раз от разу. Про их беду, разумеется, знает. В Москву не торопится. Видимо, еще недостаточно загорела.

Мне их очень жаль, но я, к сожалению, им не помощник. У меня Илюша, и я тоже падаю с ног. Возраст есть возраст. Недаром репродуктивные возможности у женщин весьма ограничены. Природа мудра. Днем я еще держусь. Если бы высыпаться ночью, то я бы была еще вполне. Но у Илюши режутся зубки. И спать он не желает.

Муж смотрит на меня почти со слезами. Ему меня бесконечно жаль. Однажды он слышит, как я рыдаю в ванной. От усталости. И он твердо объявляет, что надо что-то делать. А решение, собственно, лежит на поверхности – надо найти няню. Помощницу. Конечно, вопрос в деньгах тоже. Муж разговаривает с сыном, закрывшись на кухне. Разговор я не слышу. Только интонацию. На следующий день наш красавец является домой. С вещичками. С квартиры он съехал. И мы начинаем поиски Мэри Поппинс.

Судьба ко мне благосклонна. Видимо, ей меня очень жаль. И она посылает мне Валечку.

Валечку я увидела во дворе, гуляя с Илюшей. Из подъезда соседнего дома вышла высокая и худая женщина. На руках у нее было что-то, завернутое в одеяло. Я подумала, что это больной ребенок. Женщина осторожно и бережно несла свою ношу. Подошла к скамейке и развернула одеяло. Долго усаживала «кого-то». Тщательно укутывала ноги, что-то поправляла и расправляла. Видно мне было плохо. Подойти неловко.

На следующий день история повторилась. Я сидела на соседней лавочке. И тут я увидела, что в одеяло завернут не ребенок, а крохотная, как гномик, старушка. Женщина устроила ее поудобней и взглянула на меня. Я ей кивнула. Она подошла и, сильно смущаясь, спросила, буду ли я на улице еще минут пятнадцать. Я сказала, что еще полчаса наверняка. Она спросила, не пригляжу ли я за бабулей. Так, глазами. А она сбегает в булочную. Я, разумеется, согласилась и пересела на лавочку с бабушкой. Женщина побежала в магазин. Я крикнула ей, чтобы она не спешила. Я посмотрела на старушку и поняла, что она слепая. Ярко, не по-зимнему, светило солнце. Так иногда бывает в январе. Бабуля не жмурилась. На ее лице блуждала мягкая улыбка. Я о чем-то ее спросила. Она вполне разумно ответила. Мы разговорились. Бабушка сказала, что живет с дочкой, Валюшей. Что они одни на белом свете. Что ослепла она десять лет назад после неудачной операции. Что в этом году ей исполнится девяносто пять лет и что ей очень жалко дочку, которая с ней так мучается. Потому что бабуля не ходит уже давно. Валюша носит ее на руках в туалет и в ванную.

Вернулась запыхавшаяся Валюша. Горячо меня благодарила. Села рядом, и мы проговорили еще полтора часа. С тех пор началась наша дружба. Мы рассказали друг другу про себя все. Или – почти все. То, что посчитали нужным. И Валечка сама предложила мне помощь. Договорились, что она будет гулять с Илюшей. Два часа утром и два вечером. Господи, за это время я могу переделать кучу дел! Сбегать в парикмахерскую. В магазин. Съездить к маме. Сварить обед. Убраться в доме. Наконец, поспать! Это было абсолютным счастьем!

Валечка честно сказала, что в деньгах она очень нуждается, живут они на две пенсии и половину денег платят за квартиру. А еще отсылают маминой сестре в деревню, которая когда-то их спасала от голода. Извинилась, что не может гулять бесплатно, и что ей крайне стыдно за это и неудобно.

Как будто я бы пошла на то, чтобы пользоваться ее услугами на дармовщину! Цену она назвала копеечную, половину от того, что берут другие. Еще она добавила, что может отпускать нас вечерами, если понадобится, в гости или в кино. Я сказала ей, что летом можно поехать всем составом на дачу – мы и Валечка с мамой. Все будут на воздухе, и нам вдвоем будет легче. Валечка растрогалась до слез.