Дневник тайных пророчеств

- Не я. Гумилев. Мировая хронология давно нуждается в пересмотре. Но пересматривать историю - занятие хлопотное, дорогостоящее и, по большому счету, никому не нужное. Однако рано или поздно это придется сделать. И тогда станет очевидно не только то, что нынешний Иерусалим - никакой не Иерусалим, но и многое другое. Впрочем… - Писатель насмешливо прищурился. - Обо всем этом вам нужно говорить не со мной.

- А с кем? - спросил отец Андрей.

Вершинин помолчал, глядя на дьякона исподлобья, как бы решая - стоит ли откровенничать с малознакомым человеком или лучше попридержать язык во избежание возможных осложнений. Однако ряса священника обычно действует на людей умиротворяюще и располагает их к задушевному общению. Не оказался исключением и Вершинин.

- Несколько лет назад, - заговорил он доверительным голосом, - когда я вел семинар в Литературном институте, на какой-то конференции я познакомился с одним антропологом. Это настоящий сумасшедший сукин сын. Помнится, он был одержим одной странной идеей… Не знаю, впрочем, стоит ли вам об этом рассказывать…

- Но ведь вы уже начали, - спокойно заметил отец Андрей.

Писатель засмеялся.

- Да, вы правы! Сказал «а», скажи и «б». Так вот, этот странный человек решил во что бы то ни стало отыскать могилу Христа!

- Да, но Гроб Господень…

- Гроб Господень не имеет к этому никакого отношения, - отрезал Вершинин. - Это чистая выдумка жадных до наживы людей. Храм на месте Гроба Господня построен относительно недавно. Он призван услаждать взоры туристов, но под ним нет ничего. Пусто! Человек, о котором я вам говорю, поставил себе цель отыскать настоящую могилу Христа.

Отец Андрей помолчал, угрюмо поглядывая на писателя, затем тихо спросил:

- И зачем ему это?

- Я бы вам сказал, но боюсь, что вы примете меня за сумасшедшего. Человека, о котором я говорю, зовут Фарук Рашидов. Не знаю, где он сейчас, но пару лет назад он читал спецкурс в Институте стран Азии и Африки. Разыщите его и расспросите обо всем. И если он не захочет с вами говорить, то мне и подавно не стоит этого делать.

Вершинин залпом допил коктейль и завертел головой в поисках официанта:

- Эй, малый! Принеси-ка нам счет!

Затем повернулся к дьякону и иронично проговорил:

- Никому не рассказывайте о нашем разговоре, отче. Не хочу рисковать собственной репутацией.

- Вы сказали, что у Кранаха и средневековых художников были свои источники, - напомнил отец Андрей. - Почему же эти источники не дошли до нас?

- Да потому что человечество здорово преуспело в уничтожении древних книг! - с усмешкой ответил Вершинин. - Одна только католическая церковь уничтожила тысячи инкунабул. Их авторы объявлялись dannato autore - «проклятыми авторами». Благодаря стараниям клириков мы уже никогда не узнаем имен этих «проклятых авторов» и не прочтем их книг.

Последние слова писатель произнес с неизъяснимой грустью. Рука его потянулась в карман за сигаретами. Подошел официант и положил перед писателем счет.

И тут произошло нечто невообразимое. Отец Андрей вдруг сорвался с места и с быстротою молнии схватил официанта за запястье. Тот коротким, отточенным движением ударил дьякона по руке, затем бросился к двери, но отец Андрей одним прыжком преградил ему дорогу. Официант на ходу развернулся и кинулся к окну. На этот раз дьякон не успел ему помешать. Странный официант вскочил на стол, пробежал по нему, затем оттолкнулся ногой от столешницы, взмыл в воздух, выбил плечом окно и исчез из вида, окруженный облаком сверкающих осколков стекла.

К тому моменту, когда отец Андрей, повторив его путь, вскочил на подоконник и выглянул наружу, официанта уже след простыл.

7

Капитан Соловьев был, как обычно, хмур и неприветлив. Он неприязненно взглянул на отца Андрея, как бы говоря: «От тебя, парень, одни проблемы» - и сообщил:

- Настоящего официанта нашли в туалете. Он уже пришел в себя, но ничего не помнит.

К столику подошла Женя Гранович.

- Товарищ капитан, приехал Пахомов со служебно-разыскной. Собака уже взяла след.

- Отлично, - кивнул Соловьев. - Что со свидетелями?

- Мы закончили опрос, но… Никто не знает, откуда взялся этот парень.

Капитан Соловьев кивнул:

- Как всегда. Писатель что-нибудь рассказал?

Женя покачала головой:

- Нет. Он тоже ничего не видел. Официант стоял у него за спиной. А сейчас с ним вообще бесполезно разговаривать.

- Почему?

Женя слегка смутилась.

- Он налил себе в баре воды, чтобы прийти в себя… Ну, то есть мы думали, что это вода. А там оказалась водка.

- И что, он отключился?

- Нет, но его сильно развезло. Несет какую-то околесицу про черепки, первоисточники, елочки и березки.

Соловьев понимающе кивнул:

- Переволновался, видать. - Он перевел взгляд на дьякона. - А вот у вас, отче, судя по всему, стальные нервы. Что вы обо всем этом думаете?

- Думаю, что игла отравлена, - спокойно ответил отец Андрей.

- Вы уверены, что официант намеревался воткнуть ее вам в шею?

- Не воткнуть, - возразил дьякон. - Уколоть. Легко и почти незаметно. Я бы умер от сердечного приступа или еще от чего-нибудь в этом роде.