Дневник тайных пророчеств

- Головная боль, - повторил за ней Фарук Маратович. - Как все просто - головная боль. Нет, милая, это не просто боль. Представьте себе, что у вас есть невидимый враг. И этот враг постоянно стоит у вас за спиной. В руках у него молоток и гвозди. Время от времени он начинает вбивать эти гвозди вам в голову. Обычно вот сюда - в лоб. - Рашидов ткнул себя сухим пальцем в левую часть лба. - А когда у него остаются лишние гвозди, он опускается ниже и вбивает эти гвозди прямо в глазное яблоко. Дьявольски неприятное ощущение!

Фарук Маратович по-прежнему смотрел на Женю своими темными собачьими глазами. Женя не знала, что на это сказать, и взглянула на дьякона, ища у него поддержки.

- Я вас понимаю, - сказал отец Андрей. - Но в наше время аптеки забиты разнообразными средствами от головной боли. Неужели ничего не помогает?

- Может быть, - проговорил Рашидов, медленно переводя взгляд на дьякона. - Может быть, помогают. Но я не пользуюсь таблетками.

- Почему?

- Это запрещенное оружие. Я предпочитаю воевать с врагом тем, что дал мне Аллах.

- И что же это? - поинтересовалась Евгения.

- Терпение, - грустно ответил Рашидов. - Терпение и еще - пальцы. Я массирую голову пальцами. Все сильнее и сильнее. Боль растекается по всей голове, и моя мигрень становится в этом море боли маленьким пульсирующим островом. И так до тех пор, пока волна боли не смоет этот остров. Тогда я прекращаю массаж, раскуриваю трубку с танжерскими травами и жду, пока море боли обмелеет.

Женя смотрела на востоковеда с жалостью.

- И из-за мигрени вы всю жизнь сидите в четырех стенах? - спросила она.

Фарук Рашидович вздохнул и покачал головой:

- Нет, не всю жизнь. До двадцати двух лет я был абсолютно здоров. - Внезапно Рашидов мягко улыбнулся Жене. - Милая девушка, я вижу в ваших глазах участие. Я повел себя недостойно, рассказывая вам о своей болезни. Выпейте зеленого чая и простите меня.

- Вам не за что извиняться, - сказала Евгения. - Мой отец тоже страдал мигренями. Но ему обычно помогали цитрамон и тугая повязка на лоб.

- В схватке с болью каждый выбирает свое оружие, - проговорил востоковед обреченным голосом.

Он откинулся на спинку кресла, достал из ящика письменного стола кривую трубку и картонную упаковку с табаком.

- Я почти не выхожу из дома, - снова сказал Рашидов, неторопливо набивая трубку. - Но по понедельникам я вынужден выбираться из своей норы. У меня контракт с Гуманитарным университетом. Раз в неделю я читаю там лекции для молодых оболтусов, которым глубоко плевать и на науку, и на религию, и на вашего покорного слугу. Я не хочу ругать современную молодежь, но она совершенно не похожа на наше поколение. Вот вы, например, милая девушка… - Рашидов поднял на Женю взгляд. - Что вас заботит? Ради чего вы готовы отдать жизнь?

Женя нахмурилась и поправила пальцем очки.

- Это слишком интимный вопрос, - сказала она.

- То-то и оно, - вздохнул Рашидов. - Мы не стыдились рассказывать о своих целях. Мы заявляли о них вслух. Даже когда нас об этом не просили, - с грустной улыбкой добавил Фарук Маратович.

В комнату вошла Фатима. Она поставила на стол поднос с чаем и сладостями и вышла.

- Угощайтесь, - сказал Рашидов, обводя рукой стол. - Кушайте на здоровье.

Женя взяла чашку, поднесла ее к лицу, понюхала, зажмурила глаза и пробормотала:

- Пахнет просто божественно!

- На вкус это еще лучше, - заверил ее антрополог. - Дьякон, а вы что же? Угощайтесь-угощайтесь!

Отец Андрей послушно взял чашку. Фарук Маратович подождал, пока дьякон сделает глоток, и с улыбкой поинтересовался:

- Ну как?

- Очень вкусно, - ответил отец Андрей.

- Ну вот, - кивнул Рашидов. - Я рад, что вам понравилось. Ну а теперь мы с вами можем поговорить о деле. Я весь внимание.

Фарук Маратович затянулся трубкой, выпустил облачко дыма и выжидательно склонил голову набок. Отец Андрей поставил чашку на блюдце, взглянул антропологу в глаза и спокойно проговорил:

- Мы пришли поговорить с вами о Гробе Господнем.

- О Гробе Господнем? - повторил Рашидов удивленно. - Отец Андрей, а вы уверены, что вам нужно говорить об этом именно со мной?

- По словам Вершинина, вы занимаетесь поисками Гроба Господня уже много лет, - сказал дьякон. - Мы бы хотели узнать, как продвигаются ваши поиски?

- Вижу, слава о моих подвигах идет впереди меня, - недовольно произнес Рашидов. - Но вы немного опоздали. Я давно оставил поиски. Я теперь серьезный академический ученый. Читаю лекции, печатаюсь в научных журналах. Альтернативные версии истории меня больше не интересуют.

- Можно узнать почему? - спросила Женя.

Антрополог посмотрел на нее грустным взглядом.

- Я не гожусь в герои, - сказал он. - А чтобы идти наперекор всеобщему мнению, нужно быть героем. И не просто героем, а героем-одиночкой. - Рашидов затянулся трубкой, выдохнул дым и посмотрел, как он расплывается в воздухе. - Благо бы упорство вознаграждалось, но ведь нет. Герой-одиночка всегда остается в дураках. Современники его не понимают, общественное мнение осуждает, профессионалы смотрят на него со снисходительным презрением. Кстати, у вас чай остывает.