Если тебе как хозяину досадно и завидно, что другой пьет чай, сидя за твоим столом, с сахаром, и жалеешь ему, и чувствуешь в себе порыв негодования на него, — то положи скорее в свой стакан сахару и пей во славу Божию, с миром в душе и любовию в сердце к ближнему. То же наблюдай и по отношению к другим, безвредным для души и тела, яствам и напиткам. Не осуждай внутренно ближнего за лакомство его и роскошь: не ссылайся даже на пост, говоря: теперь пост, как он или она лакомится? Но ешьте и пейте все с миром и любовию, во славу Божию, ибо любовь дороже всего, благодаря Отца Небесного за Его неисчетные щедроты, за Его неисчислимые сладости в брашнах и питье даже в этой, кратковременной жизни — где мы так неверны Ему, так мало помним Его, мало надеемся на Него, мало любим и благодарим Его.
Мы раздражаемся на ближних и присных и теряем любовь к ним почти всегда из-за чего-либо вещественного: или из-за денег, или из-за пищи и питья и лакомств, или из-за одежды, или из-за книг, или из-за мебели, или посуды, или цветов, когда, например, разобьет кто что-либо, или из-за пролития какой-либо жидкости, или из-за зловония, или дыму и угару, или из-за излишнего благовония, — словом, из-за пустых вещей. — О, как мы злы и все можем обращать в повод к ненависти или вражде! — Но
Неблагодарность к тестю, за хлеб–соль и за все, — к этому старцу, отдавшему за тебя дочь свою, много и горячо тебя любящую, и место свое (хотя и по болезни), — есть гордость пред ним, презрение его и неблагодарность пред ним. —
Согреших пред Тобою, Господи: пожалел для ближнего щепоти листа древесного, чаю, для того, для кого созданы небо и земля, — пожалел сору земного, для кого Сам Господь заклался и
Какой я мерзавец, если благодать Божия меня оставит хоть на час! Я преисполнен бываю