Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя

Во время молитвы и при чтении Слова Божия надо иметь благоговение к каждой мысли, к каждому слову, как к Самому Духу Божию, Духу Истины (Ин. 14, 17; 16, 13) [15], к Этой Препростой, наподобие мысли, Сущности, дышащей в молитве и в Слове Божием, в слове святых отцов и вообще в слове веры и благочестия. Сомнение и презорство к слову, как яд духа лжи, надо отсекать; а как сомнение и презорство есть плод самомнения и гордости, то гордость надо с корнем отсекать и быть как бы младенцем, в простоте лепечущим пред Богом, — младенцем, который знает и говорит только то, чему он научен от родителей, и посторонних внушений, противных родительским, не слушает и не знает, да и слушать и знать не хочет. Ибо Дух Святой научил святых мужей, как детей простых и незлобивых, просить, благодарить и славословить Бога теми молитвами, которые влагает в уста наши Церковь.

Помни, что все мы дети Отца Небесного^у, и в простоте души смотри на всех как на детей Вечного Отца Святого, Всеблагого, Вездесущего, Всеведущего, Всемогущего, Премудрого, Праведного, Неизменяемого, о всех промышляющего, всех покрывающего кровом крил Своей благости (Ср.: Пс. 16, 8) [16], — и живи в любви со всеми, побеждая благим всякое зло в людях (Рим. 12, 21).

Благодарю Тебя, Господи, яко самым грехом запинавши мя — еже не творити греха, — и кающагося мя тепле, приемлеши и грехи моя вземлеши от сердца моего, и прохладу Твою с пространством Твоим мне даруеши. — Февраля 27 дня 1864 года.

Презирай временный живот, да возлюбиши вечный; иначе прилепишься к временному и вознерадишь о вечном.

Чревоугодник уважает и ценит то, что не имеет никакой важности, что есть земля, вода и гной: разные яства, сласти и напитки; а то, что составляет предмет величайшей важности, пренебрегает, именно: душевное спасение и Богоугождение, или веру, упование, любовь к Богу и ближнему, молитву; он не имеет духа молитвы. Но если не хочешь, человек, погибели, цени паче всего душевное спасение и Богу угождение, именно: воздержание, Богомыслие, молитву, смирение, кротость и незлобие, и беспристрастие к земному.

Все надо класть в верное место.

Все для всех и для меня, окаянного, Господь^у, Многомилостивый и Щедрый, все — Божие, а моего ничего нет. (Отречение от всякой собственности.) Я с благоговением должен благодарить Бога за все — и за струи воздуха, света, воды, за глотки пищи, за одежду.

Все — и самые тела наши — воистину земля и вода. Аминь.

Все мы — одно и должны любить один другого, как себя.

Эгоистическое жаление чего‑либо для других и смущение, насилие к жалению — от диавола. Всякое пристрастие к земному — мечта диавола и мечта нашего самолюбия.

Вменяй себя за ничто, за мерзость, окаянство, а других почитай как образы Божии: ибо ты действительно ничто и грех, всякий грех, значит, мерзость, хуже всякого ничтожества; а сердец других ты не знаешь и сокровенных дел Божиих в них ты также не знаешь. — Вишь ты какой: странника презираешь за то, что он не богат, не имеет своего жилища, не гражданин здешнего города, а был бы гражданин, да богат, да дом свой имел, — так и всегда относился бы с почтением, хоть и слабости некоторые замечал бы. — А тут, хоть и праведник, да как он странник — так и презираешь. Но, ихже не бе достоин весь мир. в пустынях скитались и в горах и в вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38). За то‑то и надо его уважать, что он ничего не имеет в этом веке — ни жилища, ни денег, ни имения, ни гражданства, а имеет Бога в сердце, к Коему единому прилепился вместо всех сокровищ земных, к коим прилепляются люди века сего. О плотской, греховный, слепый человек! Как превратно плотское наше мудрование (Рим. 8, 6, 7)! Все — наоборот.

Богат — так и хорош, а беден — так и худ, хотя будь пребогат душевными сокровищами. Но Сам Господь жил в бедности, и Пречистая Его Матерь. Довольно этого примера, чтоб не пренебрегать бедными, а паче — почитать их!

Научу беззаконным путем Твоим. (Пс. 50, 15). Эти слова научают нас подвизать друг друга вразумлять (Ср.: Кол. 3, 16).