Дневник убийцы

– «Однако в нашу газету пришло письмо, которое лучше объясняет жестокость последнего убийства светской девушки, указывающее на то, что это Потрошитель собственной персоной, которого наши давние сыщики так и не поймали в прошлом году, несмотря на их заверения», – прочитал инспектор вслух и вздохнул. – Как только я получил газету, мне сразу захотелось связаться с Малгрейвом из «Нью-Йорк таймс». Что еще поражает вас в письме, помимо того, что надо узнать, напечатано оно или написано от руки?

Джеймсон с минуту изучал письмо.

– Некоторые элементы схожи, но это можно было бы позаимствовать из опубликованных писем Потрошителя.

– Не вспомните ли, упоминалась ли девушка в поезде как его возможная жертва? – спросил Джозеф.

– Да, кажется, упоминалась. Позже мы серьезно недооценили ее, но, думаю, в прессе это осталось недосказанным, – ответил криминалист.

Лоуренс поднял ручку.

– Первоначально «Нью-Йорк таймс» и «Геральд» представили ее как возможную жертву Потрошителя. Потом, позже, только «Таймс» привела данные пресс-конференции, в которой это заявление было поставлено под сомнение.

Ардженти почесал лоб.

– Как не вовремя это всплыло! Всего через два дня у нас досудебное слушание по делу Брогана, и, возможно, Кин поднял новые обстоятельства, которые Каспер Бурген хотел бы предоставить нам для рассмотрения.

– От защиты Брогана мы меньшего и не ожидали, – состроил гримасу Джеймсон, снова взглянув на газету. – Хотя бы одно утешение. Они упоминают «таинственный» метод, поэтому, вероятно, не знают всего того, что знаем мы.

– Да, уверяю, у меня в отделе это держится в строгом секрете, – сказал Джозеф. – Но кое-что все же просочилось.

– Есть соображения, кто бы это мог быть?

– Билл Гриффин или кто-то из его отдела – самые вероятные кандидаты.

Джеймсон кивнул. О Гриффине они с инспектором уже говорили раньше. Он был правой рукой инспектора Маккласки, но у них не было доказательств, что этот полицейский тоже в кармане Тирни. Когда Маккласки ушел в отдел полиции Сент-Луиса, Билл получил повышение и стал главой отдела по борьбе с проституцией и торговлей наркотиками в то же самое время, когда Ардженти возглавил отдел убийств.

– Думаю, что утечка информации могла случиться в «Бельвю». Мы просеяли немало документов здесь и временами вынуждены были обращаться в другие отделения и к врачам, – заметил Финли.

Джозеф пожал плечами, признав такую возможность.

– Теперь главное – как можно скорее избавиться от этих домыслов в «Нью-Йорк таймс» и других газетах. Вижу, что мы пока не готовы сделать заявление. – Он бросил взгляд на горы папок. – Как скоро вы надеетесь покончить с этим?

– Возможно, завтра вечером. – Джеймсон быстро оглядел оставшиеся полки с документами. – Если не терять ни часа, то завтра во второй половине дня.

– И каковы итоги теперь?

– Восемьдесят три девушки того же возраста и происхождения, причина смерти которых не определяется ни болезнью, ни другими факторами. А это означает, что в итоге их будет около ста пятнадцати, если соотношение сохранится и дальше.

Ардженти снова кивнул.

– Но у вас есть еще девушки, которые не покидали дом в пределах нескольких часов до их смерти, что существенно сократит поиск.

Из глубины комнаты прозвучал голос Лоуренса:

– Это всего лишь два и четыре процента.

Инспектор быстро подсчитал.

– Тогда в дополнение к жертвам остается почти пятьдесят девушек.

– Думаю, вы понимаете, почему я так настаивал на том, чтобы не делать никаких заявлений, пока мы не убедимся на все сто процентов. – Джеймсон вдруг как-то сразу спал с лица – сказалась невероятная усталость от непосильной работы за последние тридцать шесть часов. – Гораздо больше, чем прошлые случаи убийств в городе, и нет никакой возможности понять, кто из них жертва убийства, пока сам убийца не укажет на них.

Глава 13

Темно, хоть глаз выколи, подумал Броган. Слабый свет виднелся только в тридцати ярдах в конце коридора с тюремными камерами, где сидел охранник.

У входа тюрьмы Томб ступени усеченной пирамидой поднимались с улицы до второго этажа и спускались оттуда на пять этажей, где в нижних камерах содержались убийцы. Темнота усугублялась не только нехваткой освещения, но и мрачностью перспектив, словно бы готовя узников к неизбежной виселице, к вечному мраку гроба и могилы.

Единственной радостью в дополнение к тюремной баланде был сочный стейк, который тайком подсовывал Брогану один из охранников – это был единственный прирученный Майклом Тирни тюремщик, иначе заключенный баловался бы стейком каждый день.

За последние полгода заключения его адвокат, Тео Кин, навещал его три раза, а в последний визит, когда он разъяснил ему тактику предварительного слушания, его сопровождал Тирни.

Броган не понял до конца всю легальную механику стратегии Кина, но она была способна развалить обвинения в организации крушения поезда, повлекшего гибель нескольких человек.

– Стало быть, если останется обвинение в одном убийстве и единственный свидетель, Элли Каллен, то наши шансы сильно вырастут, – заключил Тео. – Особенно если личность свидетельницы будет поставлена под сомнение.