Дневник ученицы шамана

Ахосачу также применяют от мышечных болей и болей в суставах, а еще от змеиных укусов. Когда обе ветки очищены, Франциско берет кору и кладет ее в чашу с водой. Будет настаиваться всю ночь. То-ворит сохранить ветки без коры. Чтобы положить их под гамак и запахом привлечь духа ахосачи…

Суббота, 21 октября

Снаружи: Темно. На моей сцене пять часов утра.

Внутри (меня): Запах чеснока.

Просыпаюсь. Еще темно. Фуууу, воняет чесноком! Вспоминаю вчерашний вечер. Страх, появившийся, когда я ложилась спать. Нельзя мне рассказывать такие ужасы! Я представляла себе духа ахосачи, рыщущего вокруг меня. Уааа! После такого не уснешь. К счастью, мой железный рассудок подсказал: может, конечно, случиться что угодно, но только дух, привлеченный запахом чеснока, ни за что не может оказаться вампиром. Ну ладно.

Солнце встает. Заглядываю под гамак. Обе ветки ахосачи по-прежнему там. На том же месте.

В хижину входит Франциско. С чашкой в руке. Прислоняет палец к губам в знак молчания. Начинает петь икаро. Потом закуривает сигарету. Выдыхает дым на чашку. Протягивает ее мне. Пахнет чесноком. В самом деле. Нужно собраться с силами. И выпить. Залпом. Ну вот. Вкус под стать запаху. Теперь я vampire proof[16]. В окружении утренних звуков. Какой напряженный момент…

Я должна массировать себе живот, а то из-за снадобья могут появиться боли. Мне приказано молчать, ничего не есть и ни с кем не видеться. До полудня. Единственным моим делом на сегодня будет перестать думать, чтобы войти в контакт с духом ахосачи. Духом-женщиной. Так намного спокойнее! За этим последуют восемь дней диеты.

Снаружи: Светло. Джунгли. В поисках Алехандрины.

Внутри (меня): Если бы я знала…

Смотрю на часы. Четырнадцать тридцать. Мы идем по джунглям уже полтора часа! Надоело. Я такая же мокрая, как речушки, через которые мы то и дело переходим. Хотя переходим — не то слово. Мостами чаще всего служат бревна, перекинутые с одного берега на другой. Акробатика. Только на карачках. Не отрывая глаз от бревна. Франциско просто танцует. Но это он.

На нашем пути появляется деревня. Мирафло-рес. Огромное поле, окруженное джунглями. Разнотравье салатового и темно-зеленого цвета с красными, синими и желтыми пятнами, играющими на нем в футбол. Это мальчишки. Вокруг поля четыре деревянные постройки. С крышами и стенами. Короче, настоящие дома.

Одно из них оказывается школой. Встречаем учительницу. Встречаем детей. У них перемена. «Мы ищем Алехандрину, она у себя?» — «Да-да, идите!» Пятеро детей увязываются за нами. Два мальчика и три девочки с черными волосами и большими черными глазами.

Алехандрина живет в одиночестве. У нее строгий режим. Алехандрина — женщина-шаман, шаманка. Она местный деревенский доктор. Еще четверть часа пути. Снова через речку по бревну. Бесит. Дети потешаются. Полагаю, над моим ползающим стилем. Самолюбие уязвлено. Да и идти мне уже порядком надоело.

Бабушка Франциско тоже была шаманкой. Очень известной. Дожила до ста восьми лет. Сейчас она присоединилась к миру водяных духов. Франциско часто с ней разговаривает. Сейчас она работает в большой больнице. В реке. Не в океане…

Уф-ф, наконец-то поляна. И хижина. «Это здесь?» Лают собаки. Петух и курицы разбегаются кто куда. Но не я. Я уже не могу. Могу только пыхтеть в микрофон ВВС, ставший моим протезом. Нам навстречу выходит пожилая женщина. «Это Алехандрина», — представляет Франциско. Она небольшого роста, где-то метр пятьдесят. Держится прямо. Над короткими ножками нависает круп— | ный животик. Энергичная. Много морщин. Искрящийся игривый взгляд. Вспыхивающий под обвисшими веками. На затылке повязан белый платок. Как у пиратов. Из-под платка выбиваются седые кудрявые волосы, длинные, по плечи. Распущен— | ные. На ней белая футболка с короткими рукавами, усыпанная цветочками из розовых, блесток, и бледно-розовые джинсы с подвернутыми штанинами. Ноги босые. На обеих лодыжках — браслеты, сплетенные из белых ниток. Она встречает нас с улыбкой. Во все лицо. Обнажающей всего один зуб. Справа сверху.

Алехандрина приглашает нас в хижину. Стен нет. Поднимаемся по лестнице из четырех деревянных ступеней. Пол сделан из каким-то образом скрепленных бамбуковых стволов. Она закуривает мапачо. Похоже, она много курит.

В свои шестьдесят пять Алехандрина еще работает. У нее четверо детей. И пятеро ее внуков сейчас с нами. От девяти до тринадцати лет.