Дневник Верховского

Напиши, как себя чувствуешь. Тогда и я буду писать больше. Нет ли, случайно, вестей от мамы и детей?» (л. арх.).

Наконец, ответ от сестры был получен, и Верховский писал с осторожным оптимизмом:

«Дорогая Татьяна.

Очень был рад после томительной неизвестности получить от тебя весточку. Вижу, что Питер хандрит, да как может быть иначе в том холоде и голоде, в котором живет наша столица. Мысленно я часто с тобой, грущу о твоем здорорвье и б.м. в случае мобилизации Александра Лукича[556]новая поездка с ним захватит тебя и разгонит дурное настроение духа. Прошлую зиму вспоминаю, как тяжелый сон. Так мрачно и грустно было жить. Чувствовалось, что до поворота еще далеко. Что рассвета не видно. Теперь, в связи с яркими успехами на востоке и юге, как будто начинают мерцать первые лучи рассвета. Конец Гражданской войны даже при неизбежном продолжении войны – все же это уже огромный шаг к лучшему. В связи с этим и мое настроение становится бодрее и лучше. Работа с рабочей и крестьянской молодежью, которую я готовлю в офицеры, очень радует. В их среде я чувствую живую струю, новую жизнь, в которой многие стоят в стороне, сомневаются. Это широкие слои людей, на которых будет строиться новый порядок, и его никто не сбросит. Народ перенесет еще большие лишения и муки, но вытерпит, и построит жизнь так, как ему это нужно. Дети наши вспомнят с благодарностью великих фанатиков, шедших во главе народа в его борьбе. Но устроится-то он по-другому[557] (выделено мной… – Ю. С.).

Шлю сердечный привет Вам обоим.

Любящий Саша.

Лида едет в Киев и Житомир за детьми – это теперь стоит подвига, но она у нас молодец.

На днях вышлю в комбед охранную грамоту на наши вещи. На случай твоего отъезда их надо сложить все в комнате, запечатать и сдать комбеду» (из Казани 28.12.1919. Штаб Запасной армии (л. арх.).

Небольшое уточнение: поездка планировалась на 12–15 января 1920 года. Ее целью было не только вывезти детей, но и Ольгу Николаевну, мать Верховского.

Наверное, Верховский все-же переоценивал благодарность потомков и, особенно, их отношение к «великим фанатикам», но весьма трезво оценивал, что будущая жизнь должна будет строиться «по-другому». Как не вспомнить в этой связи французского философа Монтеня, который еще 500 лет назад полагал, что не следует ожидать благодарности от посторонних людей, если даже благодарность от собственных детей – вещь неслыханная!

Дочь Сталина, Светлана Аллилуева почти сошлась в своем мнении с Верховским о революции, ее героях и антигероях и об отношении к этому вопросу отдаленных потомков. Она восторженно писала: «Какие это были люди! Какие цельные, полнокровные характеры, столько романтического идеализма унесли с собою в могилу эти ранние рыцари Революции – ее трубадуры, ее жертвы, ее ослепленные сподвижники, ее мученики… А те, кто захотел встать над ней, кто желал ускорить ее ход и увидеть сегодня результаты будущего, кто добивался Добра средствами и методами зла, – чтобы быстрее, быстрее, быстрее крутилось колесо Времени и Прогресса, – достигли ли они этого?»[558]

Разумеется, – в этих свидетельствах современников далеко не все красивая выдумка…