Dневник Z

Я почему-то стереотипно предполагал, что будет цензура, что нам сейчас выдадут прилизанные вопросы на бумажке, и мы как с суфлёра озвучим их перед Путиным. А нам дадут указания, как себя можно вести, а как нельзя. Но нет. Получилась какая-то почти приятельская беседа. Конструктивная. Одной из главных задач которой было — не навредить самим военным. Всё-таки есть вещи, которые знаем мы, но не должен знать противник. Ведь каждое слово на предстоящей встрече будет жадно ловить весь мир.

Итак, пока я впечатлялся происходящим, не придумав своего вопроса, мне его просто выдали: под номером 22, про статусы участников боевых действий. Но зачитывать его, как «попка-дурак», я не собирался. Потому как это настолько наболевшая проблема, настолько часто касающаяся не только моих знакомых, но и многих других бойцов на СВО, что мне есть много чего добавить от себя и рассказать о ситуации на примерах. И если бы мне не достался этот вопрос по умолчанию, не факт, что я бы не придумал его сам.

— А на закрытой части встречи структурировать разговор как-то будем, вопросы составлять? — спросил кто-то из военкоров.

— Зачем? — ответил Дмитрий Песков. — Можете спрашивать о чём захотите. Дресс-код? Да, нет никакого. Это ж неформальная встреча, приходите так, как будет удобно. Ну, конечно, не в майке с надписью «F@k of USA». Но он будет в костюме с галстуком…

И вот я тоже в костюме, хотя терпеть не могу эту форму одежды. Думал, конечно, как-то покэжуальнее одеться, попривычнее, но решил всё-таки, что деловой вид, хоть и без галстука, будет уместнее всего.

Мы уже в Кремле. Пьем чай, балуемся плюшками да бутербродами в ожидании начала встречи. Александр Сладков, как всегда, балагурит. По-доброму подкалывает старых друзей. Телефон включил, прогуливается вокруг нашего стола, снимает каждого на видео. Прям картина: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои». Подходит к Андрею Филатову, беседующему с военкором «Первого канала» Димой Кулько.

— Это мы специально вырастили дубликат Поддубного, — шутит Сладков, кивая на Диму. Тот и впрямь этой своей пышной небритостью и некоторой схожестью черт лица очень напоминает знаменитого военкора ВГТРК.

— Я всех сразу предупреждаю, что я — не он! — смеется Кулько.

До меня очередь доходит.

— Что? Волнуюсь я, Алексан Валерич, — отвечаю ему в камеру. — Вопрос учу, чтобы не забыть вдруг.

— Не надо, не надо волноваться, всё нормально!

— Ну, как не волноваться. Это ж вы, на опыте, — говорю ему.

— Мы? Мы на чилле! И называй меня Саня, Димыч, какой я тебе Александр Валерьевич? Я же не старый ешшо! — смеется Сладков, который снял свой первый военный репортаж ровно 30 лет назад. В тот момент я ещё во второй класс школы ходил. К тому моменту, правда, я успел написать несколько рассказов, в том числе про войну. Так что тоже не хухры-мухры! Но в отличие от Сладкова, о войне я знал лишь из фильмов и книг.

— Хватить рубить контент! — шутя говорит ему Женя Поддубный.

— Шам-панского-о! — дурачится Семён Пегов, взмахнув рукой воображаемому официанту.

— За что вы так со мной? — вопрошает Катя «Катруся» Агранович, когда Валерич уж слишком близко поднёс камеру к её лицу.

— Саша соскучился по работе, — резюмирует Юрий Подоляка.

— Напал роботун, — соглашается Сладков и идёт к Стешину.

— Рассказать секрет моего спокойствия? — без прелюдий начинает рассказ Дмитрий Анатольевич, тоже ведь не за горами как четверть века в военной журналистике. — Четыре таблетки фенибута и «полторашка» энергетика «Флэш», «кровь войны» его покойный «Мотор» называл. Ты вроде и спокойный, как камень, и бодрячком!

И непонятно, то ли шутит он, то ли всерьез. Но Сладков хохочет.

Сладков такой наш военкорский дядька, порой суровый, авторитетный. Иногда перетягивающий одеяло на себя. Пахан? Да. Или скорее командир? Да. Ну, какой же он для меня Саня! Хотя мужик, конечно, весёлый, душа компании. Но нос при своём давно уже «звёздном» статусе не задирает.

В зале несколько телевизионных камер. Запись будет идти. И потом, как я понял, из этих съемок выберут для эфира и новостей те фрагменты, что нужно. Где-то в углу притаился корреспондент Павел Зарубин, бессменный ведущий программы «Москва. Кремль. Путин». Он по обыкновению начинает шёпотом записывать стендап в тот момент, когда Владимир Путин бодро входит в зал. Президент всех приветствует с улыбкой, присаживается в середине противоположного края стола так, что я могу наладить с ним зрительный контакт. Слева от него военкор Филатов, справа — Катруся. Кто-то потом напишет, что их посадили так специально: красивая молодая девушка Катя и атлетичный, но невысокий парень Андрей — выгодная партия. Мол, если бы посадили рядом крупного корреспондента «Звезды» Анатолия Бородкина, он бы явно доминировал ростом. Очередные домыслы. На самом деле всё просто. Нас рассадили по алфавиту. А — Агранович, первая в списке, а от неё по часовой стрелке за столом все остальные военкоры, 18-й из которых, последний в списке, Ф — Филатов. А Президент между ними.