Дневник законченной оптимистки

– Ну да, – говорит она с сомнением и утыкается в записи.

Я кошусь на Артёма: тот смотрит на меня с мягкой, но очень обидной усмешкой.

– Что?

– Ничего.

Мне почему-то ужасно хочется убедить его в своих словах. Не потому, что я сама в них верю, просто не хочется, чтобы он считал меня дурой. Я мысленно перебираю аргументы за оптимизм и нахожу тот, который кажется мне самым убедительным.

– Знаете, наше настроение больше зависит от образа мыслей, чем от реальных событий. Я это на своей дочери однажды заметила. Когда она была крошкой, ужасно капризничала в транспорте: то ей пить хотелось, то на ручки к незнакомой тете. Не получив желаемого, она жутко орала на всю маршрутку. А потом я нашла способ быстро ее успокоить. Я давала ей в поездку ее любимый совок. Такой зеленый, большой, очень красивый.

– Моим никакие совки не помогают, – шмыгает носом одна из женщин. – Орут, как поросята, всю дорогу.

Я понимающе улыбаюсь и поясняю:

– У меня совок работал так: когда дочь пыталась вредничать, я его отбирала. А возвращала секунд через десять, после того, как истерика становилась громче раза в три. Получив любимую игрушку обратно, дочь всегда успокаивалась и забывала про другие свои требования.

В глазах Артёма появляется интерес. Я продолжаю с большим энтузиазмом:

– Подобное и с собственной психикой можно проделывать. Потеряли сто рублей – представьте, что потеряли пятьсот, побудьте в этой фантазии секунд пятнадцать, а потом вернитесь к реальности. Сразу полегчает! Или, допустим, вы узнали, что муж тайно смотрит порно. Представьте, что могли вообще застать его с другой женщиной.

– А если уже застала с другой? – меланхолично уточняет миловидная брюнетка с грустными глазами. – Что представлять, чтобы отделаться от желания убивать?

Ох, ну и занятие! Всё идет наперекосяк. Я откидываюсь на спинку стула и задумываюсь.

– Для меня было бы страшнее не поймать изменщика с поличным, – неожиданно встревает копия Фрекен Бок. – Ведь когда муж гуляет, ты чувствуешь, что что-то не так, а предъявить нечего. Нервничаешь, подозреваешь, теряешь лучшие годы… Вот тебе сейчас сколько?

– Двадцать четыре, – немного помявшись, признается брюнетка.

Ха! Готова поспорить: ей тридцать два.

Копия Фрекен Бок кивает.

– Такая молоденькая! Можешь еще раза три встретить свое счастье. А ведь могла дожить до пятидесяти и только потом обнаружить, что муж – козел.

Обаятельная толстушка напротив нее вдруг заливается слезами.

– Девочки, у меня так! Я прямо накануне своего пятидесятилетия застукала мужа с подругой. Представляете, отпросилась пораньше с работы, чтобы забрать в кафе торт, домой прихожу, а там они. Кувыркаются. Прямо на моей кровати, на белье, которое мне мама, как обычно, заранее подарила.

Какой ужас! Внутри меня всё холодеет. Я достаю из сумки пачку бумажных платочков и подаю рыдающей женщине. Она громко сморкается, но всё равно продолжает плакать.

– А вы представьте, что муженек вообще мог умереть – там, на подруге, – предлагает брюнетка и игриво стреляет глазками в сторону Артёма. – А так у детей отец есть, пусть и кобель.

– Да лучше бы он сдох, собака! – кричит копия Фрекен Бок и грохает стулом. – Что за мужики-то пошли, а? Куда мир катится?

Присутствующие мужчины насупливаются, подбираются, и я чувствую, что через мгновение тренинг полетит в тартарары. От страха мне становится холодно, я обхватываю плечи руками и вся сжимаюсь. Боже, зачем я в это ввязалась? Зачем позволила себе отступление от программы? Сейчас я самым ужасным образом опозорюсь перед Артёмом.

– Эх, девочки-девочки! – внезапно вмешивается в спор элегантная блондинка, сидящая напротив меня. – Из всего-то вы трагедию делаете. Ну изменил муж, ну с подругой. Чего страдать-то? Вы используйте его левак с выгодой. Муж же теперь от чувства вины сам не свой, вот и вейте из него веревки. Ремонт в квартире сделайте по своему вкусу, шубу с благоверного вытрясите, маму пожить позовите. Вот честно, не понимаю я вас: муж, который не косячит, это же тиран!

Женщины глядят на блондинку с изумлением.

– А еще и самой на сторону сходить можно, – добавляет та, немного подумав. – Вообще красота!

– Самой на сторону сходить? – саркастично уточняет толстушка, подбочениваясь и возводя глаза к потолку. – И как это я сама не догадалась? Как будто у меня тут очередь из мужиков. Да мне же и изменить-то не с кем.

Один из мужчин быстро подымает руку.

– Вам выйти?

– Нет, я это… Готов! – Он смотрит на толстушку с интересом. – В смысле, если захотите мужу изменить, можете на меня рассчитывать. Я вам сейчас телефончик напишу, – под всеобщими взглядами мужчина слегка тушуется. – Тока вы не подумайте ничего плохого. Просто я это… За справедливость.

– Давайте-ка вернемся к нашим спискам удач, – весело вмешиваюсь я. – Следующий этап нашего упражнения такой: мы разобьемся на пары и обсудим всё то хорошее, чем сегодня порадовал нас день. Как говорится, поделимся радостью. Ведь радость – такое чувство, которое только больше становится, когда его делишь с кем-то.