Дневник: Закрытый город.

Но тут Серёга упал, и мы не успели поспорить. Смеясь, затащили его в комнату и кинули на койку. Пусть валяется. Народу прибавилось. Андрей был в ударе. Он уже исполнял песни по просьбам. Приносили ещё закусок. Принесли коньяк. Я не гордый, выпил и коньяка. Юрец потребовал своей очереди. Андрей отдал гитару и присоединился к застолью.

Юрик, хитро улыбаясь, начал исполнять «Сектор газа». Народ радостно завопил. Даже я завопил. Последний раз, я «Сектор газа» на выпускном в техникуме слушал, когда от учителей заперлись в актовом зале, и врубив колонки на полную мощность, распивали купленную одну на всех бутылку водки и три пива. Стали подпевать. Коньяк во фляжках передавали из рук в руки. Было очень весело, но в какой-то момент меня затошнило, и я выскочил из комнаты. Потом я блевал, обнимая унитаз за белые бока. Умирал. Клялся. Что никогда больше не буду пить, пусть только этот коллапс прекратится. Смывал воду. Умывался в рукомойнике, пытаясь прийти в себя. И, бледный, полз по стеночке. В мою сторону полз Серёга. Я остановился поздороваться. Спросил его, как жизнь?

— Хреново. — ответил тот. — Самое ужасное, что я тут ничего не понимаю.

— Тут все такие, — попытался его успокоить я. — Не ты один.

Серёга вдруг крепко ухватил меня за свитер.

— Самое ужасное, — зашептал он мне, — что нет никакого реактора. Это всё миф. Пшик. Сказка для обывателя. Где здесь туалет, а?

Я потащил его в сторону туалета.

Серёга плакал и рассказывал.

— Там только цистерны. Понимаешь, цистерны. В них заливают вещество, похожее на тесто. И всё. Вот и вся переработка. Только потом температура вокруг цистерн поднимается. Месяц, и всё. Нет никаких отходов. Только эта масса. Её откачивают шлангами, как канашку. И заливают в следующую цистерну. Но это бред. Понимаешь? Так не бывает. А эта масса? Я боюсь её. Прохожу мимо и чувствую, как она шевелится. Я не понимаю, за что я получаю деньги? За секреты?

Я успел затолкать его в туалет, где его тут же вырвало. На фиг! Устал пить. Пойду спать.

Запись 16

Юрик обычно просыпался раньше всех.

— Подъём! Подъём! Очередь в туалет не занимать! Тут вам не здесь!

— Зараза! Еще десять минуточек же поспать можно. — возмущаюсь я, протирая глаза спросонья.

— Ну, вот. Очередное плохое утро. Погода дрянь. Снова дождь будет. — ноет Сергей.

— Дождь — это хорошо! Пуха меньше будет! — кричит Юрик, и убегает умываться.

— Здорово, орлы! Чайник ставили? Привет, Кислый! — это Андрей с ночной смены пришёл.

— Во-первых, не Кислый, а Сергей Валерьевич…

— Ой, да заткнись, Кислый. Я конфет шоколадных принёс. Красная Шапочка. Налетай! — Андрей бухнул на стол пластиковый пакет. Я слез с койки и перекинув через плечо полотенце, пошел умываться. Надо бы побриться, но лень. Пусть щетина подрастёт. Новое утро наступило.

Новая рабочая смена в Солнечногорске.

Да, я рассказал Семёну пьяные откровения Сергея. И нет, мне не стыдно. Я пришёл на закрытую станцию, под видом обхода, попить с ним чаю и просто пообщаться. Семён паял, какую-то схему. Слушал меня, дымил паяльником.

— На тесто похоже? Я что-то такое и предполагал.

— И что там за штука? Можешь просветить? — вот нельзя с ним на прямую. Пока Семёна разговоришь, не один чайник чая выпить можно. Вот и сейчас так же.

— Там чудеса. Там леший бродит. Русалка на ветвях сидит. — ответил Семён, и уткнулся носом в схему.

— Не ответишь, значит?

Я обиделся. Загадки, кругом загадки. Я хотел ответов.

— Отвечу. Но не сразу. Про тесто, поедающее радиоактивные отходы, я ничего не знаю. Только предполагаю. Год назад, Мирон организовал переработку и соответственно потребление электроэнергии, должно было возрасти. Я готовил перерасчеты на этот случай. Для меня это очень важно. Станция, время от времени, вырабатывает больше энергии, чем положено, и это только в нормальном режиме. Тогда происходит метелица. Если бы потребление увеличилось, то старые данные пошли бы коту под хвост. Всё бы пришлось считать заново. Метелицы были бы чаще. И что мы видим? Потребление-то не выросло. Мирон решился на свои эксперименты, и они увенчались успехом. Впрочем, это в его духе. Запустить и посмотреть, что получится. Но всем на это наплевать. Всё было подано по-другому. Кругом обман.

— Значит, метелицы возникают, когда станция начинает вести себя аномально?

— Станция всегда ведет себя аномально. Передай флюс, пожалуйста. Ага. Спасибо. Она изначально была такой. Просто об этом не знали. Было большой ошибкой использовать сферу в качестве источника бесплатной энергии.

Семён сказал это рассеянно. Но у меня уши сразу зашевелились. Ого, ещё и сфера! Так, а что за сфера? Семён увидел, с каким интересом я смотрю на него и расстроился.

— А, я это вслух сказал?

Я машинально кивнул.

— Жаль. Придётся тебя теперь убить. — Семён для убедительности достал нож.

Я испуганно отпрянул. Семён засмеялся.

— Вот так-то. Будь всегда начеку и старайся держать язык за зубами. Всё началось из-за сферы. Но официально этой сферы нет. И никогда не было. В Солнечногорске есть памятник на площади. Видел?

— Да. Там трое людей, держат шар или сферу.

— А кому он поставлен?