Дневник: Закрытый город.

— В Солнечногорске два хозяина — Мирон и Кузнецов. Мирон главенствует над лабораториями и контролирует часть финансовых потоков. Кузнецов — это транспорт и безопасность. Ему принадлежит железная дорога. И военные на его стороне. Оба они бюрократы и козлы. И борются в перетягивании каната власти. Но Кузнецов козёл в меньшей степени, чем Мирон. Он не торгаш. А Мирон, хоть многие и называют его дьяволом, вовсе не дьявол. Но, только когда открылись врата в ад, он первый прибежал и напросился работать привратником.

— Опять загадками говорите. — засмеялся я.

— Да. Загадками. Вот тебе, молодец, первая загадка: узнай-ка у своего соседа, который работает во втором корпусе, что это там за перерабатывающее ядерные отходы устройство? Когда Солнечногорск очень нуждался в деньгах, Мирон закинул эту идею в самые верхи, и в короткий срок реализовал программу по утилизации. Удивительно, да?

— И что? В Солнечногорске много удивительного. — пожал плечами я.

— Да. Это точно, — согласился Семён, — Много удивительного. Посмотри внимательно на дымовую шапку над провалом. Вот тебе вторая загадка.

Я послушно начал вглядываться. Ну, дымит. Сильнее чем обычно. Значит, мне не показалось. Поглядел на болота вокруг. Увидел парочку станций. Всё как обычно. Вон, далеко трамвай идёт.

— Не видишь, значит. — вздохнул Семён. — Метелица начинается. Сейчас потихоньку чёрный пух стягивается к провалу. Это видно, если внимательно вглядываться. Можно увидеть слабое сияние. Метелица начнётся через час.

Я побледнел. О метелице я был наслышан уже достаточно.

— Спрячемся у тебя на станции? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Семён, — там место только для одного. Ты сейчас быстренько слазишь с вышки. У тебя на это будет минут десять. И бежишь на остановку. Трамвай подъедет как раз к этому времени. Сядешь в трамвай, оденешь респиратор и сиди себе спокойненько. Через 20 минут сработают датчики и начнется отсчет. Трамвай возьмёт резкий старт в сторону экспериментального цеха. Кто не успел — тот опоздал. Так что, поторопись.

— А ты?

— Я доделаю, что хотел, а потом пойду прятаться. За меня можешь не беспокоиться. До встречи.

Как я припустил… Хоть я и боялся высоты немного, но тут про всякий страх позабыл. Слетел ласточкой и бросился на остановку. Через пару минут, позванивая подошёл трамвай. Ну же, быстрее, зараза медлительная! Впрыгнул в трамвай. Надел респиратор. Немного расслабился. Всё равно было страшно. А если меня с водителем накроет?

Заглядывал в окна, смотрел в сторону корпуса. Мы проехали несколько остановок, когда над полем завыла сирена. Звук был надрывный и низкий. Ощущение тревоги у меня усилилось. Трамвай тренькнул и прибавил хода. Я облегченно выдохнул.

Небо тем временем стало темнеть. В экспериментальном корпусе трамвай въехал в первый же цех, и остановился. Выпрыгнувший водитель махнул мне рукой, зовя за собой. Я побежал за ним. Спустились в бункер. Сирена всё завывала. На скамейках сидело человек тридцать. Играли в карты, читали книги, взятые из специального шкафчика. Некоторые пользовались случаем и спали. Я присел на скамейку. Прибывали еще люди. Потом дверь в бункер захлопнулась. Сработала система безопасности. Где-то наверху, в небе, клокотала и бушевала огромная туча.

Хороший бункер. Мне понравилось, что всё в нём было продумано. Стояли емкости с фильтрованной водой. Два туалета. Да и запасы еды тут наверняка были. Люди переговаривались, обменивались информацией, но что странно, все относились к метелице как к чему-то само собой разумеющемуся. Словно на верху сейчас не катастрофа, а всего лишь град. Это как так? Неужели никого это не пугает?

Я прислушивался к разговорам, обычная бытовуха — обсуждали отделку в новой квартире и сантехнику. Сосед им завидовал, говорил, что только через несколько месяцев переезжает.

Говорили что-то про улицу Огневую, будто бы там опасно стало. Но, я уже задремал под шум голосов.

Запись 15

От работы я был свободен. Сегодня Большакова чем-то расстроил Фунтик, и он орал на него добрых полчаса, а потом заставил ишачить, одного за всех. Фунтик, шипя, убежал работать, а мне Большаков приказал идти домой. Ха, я свободен. Пойду, высплюсь. В комнате, к моему удивлению, были все, даже Юрик. Он по-турецки сидел на своей койке и читал журнал.

— А что это ты корпус после метелицы не подметаешь, у вас же сейчас пик рабочего времени? — удивился я.

— Да ну. У меня сегодня кровь брали. Поэтому есть справка на освобождение от работы. Это называется — повезло. Пацаны из бригады сейчас сутки будут с пылесосами бегать. Я же приду на чистое. — Юрик махнул рукой.

Я хмыкнул и решил завалиться спать. Юрик не позволил.

— Знаете? Редко бывает, чтобы мы так вот собирались. Может выпьем по этому поводу?

— Можно. — со своей койки разрешил Андрей. — Кислый, ты с нами?