Дневник замужней женщины

…Инна шутливо предупреждала меня, что бывает необъективна в своих оценках. Кого любит, может совершенно незаслуженно вознести до небес, а на безразличного ей человека – излить всю желчь, полученную совсем по другому поводу. И вовсе не со зла, просто потому, что любит «поупражнять» свою иронию на чужих людях. И Лена имеет подобные критические «шедевры», но держит их в отдельном «сейфе» своего компьютера и не выносит на суд читателя. Она и себя может крепко «прокатить» в этой «телеге». Все мы в какой-то степени страдаем теми или иными слабостями.

Слушала гениального канадского пианиста и композитора Глена Гульда. Играл без нот. Когда он сочинял, ему требовалось, чтобы ни один посторонний звук не нарушал его мыслительные образы. Полностью сосредоточившись, он будто прислушивался к космосу и считывал из него свои произведения. У него целыми сутками в голове крутилась музыка, не давала спать, но не утомляла.

Мир музыки более абстрактный, чем пространство художников и писателей, и поэтому, наверное, сложней.

Лена рассказывала, что в юности у нее постоянно возникали фантазии то разрозненными кусками текста, то готовой архитектурой целого произведения, которая ее вполне устраивала. Фантазии имели для нее особую значимость, потому что радовали. Сочиняя, она отождествляла себя со своими героями и чувствовала себя счастливой. В эти моменты у нее появлялось ощущение бесконечно расширяющегося пространства. И тогда ей казалось, что в минуты радости возможно постижение и достижение духовного совершенства человека. Лену не покидала мысль распространить это свое понимание на душевно близких ей людей. Ей хотелось передать им, хотя бы его малую частичку, чтобы оно, развиваясь и разрастаясь в них, позволяло прорываться сквозь множащиеся горы ненужной бытовой информации, будило воображение и помогало делать каждого индивида и мир в целом прекраснее и счастливее.

Наверное, Лена пишет книги, как композиторы создают музыку? Получается, что ее тоже осаждают непроизвольные мысли. Разница лишь в том, что тех, наверное, учили музыке талантливые педагоги, а Лену писательству – никто. Она, наверное, понимает, что это ее главный способ достойно и ярко выразить себя, свои чувства. Она обуреваема массой интересных идей...

Глен Гульд имел возможность нести свой талант пианиста людям. Своей музыкой он смог до многих достучаться, приблизить их к себе, сделать духовно богаче, а значит, счастливее. И я не исключение.

С возрастом он стал глубже чувствовать свойственную поздней осени красоту гаммы серых красок, покой и умиротворение. И этим он тоже мне близок.

…У Ларисы на стене, над компьютером висит картина талантливого липецкого художника Владимира Леликова. На ней остывающий лес в пору седой туманной осени. Серый день. Остатки листьев на усталых темных деревьях. Тропинка, тускло поблескивая, уводит вглубь леса… Но как притягивает взгляд! Интуитивно я чувствую, что эта картина полностью соответствует настроению позднего периода жизни моей вузовской подруги. И это свое понимание я готова отстаивать как правоту, как неопровержимую истину.

Последнее время заинтересовалась духовной музыкой. Ближе, понятней она стала моему сердцу. Почему раньше не обращала на нее внимание? Душа была не готова ее воспринимать? Атеистическое воспитание? Была недоступна?

Понравилась недавно услышанная фраза: «Страсти по Матфею – музыка коллективного переживания». Собственно, находясь в концертном зале филармонии и слушая талантливую светскую музыку, я то же самое могу сказать. Не погрешу против истины. Ни противоборства чувств, ни противоречия взглядов.

– …Легко записать первую пластинку. Но надо все время доказывать, что ты композитор, певец, записывать вторую… пятую… десятую. Писателю тоже.

Но есть гении одного произведения.

Людей притягивает страшное, необычное, яркое? Я не люблю страшное.

В студенческие годы была в театре. Давали «импортного» «Севильского цирюльника». Артист необыкновенно быстро и изящно метался по сцене и одновременно пел, произнося скороговоркой «Фигаро здесь, Фигаро там». Но ведь как трудно прекрасно петь, хохотать и в то же время азартно, с выкрутасами, со сложными пируэтами носиться по сцене. Его изумительный голос, непринужденное поведение на сцене покорили меня. Я была потрясена.

Позже я несколько раз в различных городах слушала «Фигаро», но подобное больше не повторилось. Сумасшедшего восхищения не возникало. Я была благодарна влюбленному в меня юноше, подарившему мне билет – пусть даже на галерку – на представление, ставшее для меня эталонным, затмившим все последующие. У многих певцов были прекрасные голоса, они великолепны в концертных исполнениях оперных арий, но в спектаклях им не хватало темпераментной игры, артистизма. Возможно, у нас не принято носиться по сцене. У итальянцев и русских разные школы?

…У меня нет ни голоса, ни музыкального слуха, но я люблю классическую музыку, потому что «слушаю» ее душой. Ничто не сравнится с тем наслаждением ума и сердца, которое дает мне музыка!