Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём

Юра пообещал, что будет осторожен. На том они и распрощались. Предстояла почти километровая пешая прогулка в город, и Юра хотел закончить с делами как можно быстрее, чтобы до первых сумерек вернуться к жене. Неподвижная дымка над шоссе напоминала по цвету не то кубик льда, не то брикет сливочного масла. Мужчина постоял на перекрёстке, пропустив грузовик. Если бы машина повернула к городу, можно было бы махнуть водителю и попросится в кабину, но она промчалась мимо, сверкнув хромированными боками. В тентовом прицепе что-то грохотало. С колёс отваливались ошмётки грязи.

Дождевые капли всё ещё падали, но очень редко, словно небо выдохлось и рыдает по обязанности, как профессиональная плакальщица на третьих за день похоронах.

- Он и правда не вернётся, лосиный пастух? - спросил Юра. Против воли у него вырвалось: - Парнишка-то особенный. Не такой как другие. Было бы жалко... я хотел сказать, мы должны сделать всё, от нас зависящее, чтобы...

- Всех жалко, - отрезал Спенси. Голос его звучал неуютно, будто синтезировался машиной с извращённым чувством прекрасного. - Я не знаю, что будет дальше. Никто ещё не добирался до дна голубого пятна.

- Сколько он сможет обходиться без воздуха?

- Больше среднестатистического человека. Но мы не бессмертны, если ты об этом. Дело в другом.

Он замолчал. Какое-то время Юра ожидал, что Спенси скажет что-то ещё, потом, поняв, что тот не настроен болтать, стал глазеть по сторонам. Строения возникали из ниоткуда и пропадали в никуда; нелепые названия улиц и задёрнутые шторы в окнах первых этажей, за которыми едва заметно мерцали искорки электрического света, вгоняли в тоску. Ничего не изменится здесь и через сотню лет. Вон телефонная будка, из которой в полицию поступил звонок о происходящих в лесу странных событиях, трубка криво лежит на рычаге. Это ведь он её так повестил...

Хорь разозлился на себя. Нашёл время предаваться унынию! Уже скоро, если всё пройдёт гладко, тебя не будет в этом проклятом городе.

- Нужно найти аптеку, потом осмотреть машину, - сказал он в пустоту.

Тепло тела уродца, которое учитель чувствовал шеей, усилилось.

- Есть ещё одно дело, более важное. Я хотел бы попросить тебя об одолжении по... ну, по вполне понятным причинам. Я сам беспомощен, как котёнок. Но это не единственная причина. Мне не хочется афишировать свои дела перед другими служителями. Они всё узнают в своё время. Нельзя допустить, чтобы что-то пошло не так.

- Это поезд, на который ты хочешь совершить налёт?

- Он самый, - голос звучал с мрачным удовлетворением. - Здесь, за углом, есть заправка, заглянем туда на минуточку. Потом мы пойдём к твоей машине. Где она? Возле отеля?

- Оставил её на парковке возле "Лужи". Очень приятное заведение.

- Скверное место.

Конечно, Юра не стал спорить. Запихав руки в карманы, он шагал по тротуару, разноцветная плитка на котором полностью скрылась под слоем жидкой грязи. Никого не было, будто маятник времени качнулся обратно, в раннее утро. На перекрёстках дорога просматривалась во всех направлениях, и каждая улица, казалось, ныряла в зазеркалье, расслаиваясь, как пирог на коржи, на множество реальностей. Мужчина видел стены, которые не соединялись ни во что вразумительное, тоннели, что заводили в тупик, арки и балюстрады, что висели в воздухе или были сложены в стопку, как декорации для фильма на пыльном складе. Из чердачных окон и грязных, зарешёченных окошек подвалов на них смотрели лица несуществующих людей. Иные были нарисованы на пыльном стекле, другие порождены туманом или сумраком. Злобные, как японские маски, страдающие, как маски греческих трагедий.

Они миновали по крайней мере две аптеки, но обе оказались закрыты.

- Сезон дождей здесь не лучшее время для покупок, - заметил Спенси. - Город вымирает. Человек - потрясающе суеверное создание. Он живёт по правилам, львиная часть которых уже не имеет под собой логических обоснований. Достаточно немного пошевелить мозгами, чтобы это понять.

Подумав, он прибавил:

- Хотя, в данном случае проживающие в городе люди всё-таки правы. Под проливным дождём в Кунгельве случаются самые страшные преступления, рождаются заговоры и идеи, эхо которых сильнее всего отдаётся потом во временном континууме.

- Значит, работающую аптеку я не найду, - резюмировал Юра.

Заворачивая за угол, учитель почти подсознательно ожидал, что улица будет запружена народом - и все как по команде повернут головы к нему. Но она оказалась пуста. Вход в магазинчик скобяных изделий, занимавший первый этаж дома через улицу, закрыт решёткой с навесным замком из тех, которые наверняка можно было приобрести в этой лавке.

- Слева, за мусорным баком. Видишь?

Хорь видел заправку, принадлежащую неизвестной ему фирме "Топливо северных путей". Две раскрашенных в красный и белый цвета колонки, за ними - касса и магазинчик, выполненный в стиле шестидесятых годов, с жестяной крышей, с уродливыми водосточными трубами и обклеенными синей плёнкой окнами.

- Уверен, что она открыта?

- Для нас сегодня открыты все дороги, мой друг, - почти пропел Спенси. - Мы собираемся совершить невозможное.