Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём (СИ)

«Как мне это сделать? — спустя мгновение я уже кричал: — Как мне туда попасть?»

Она не слышала. Я боялся, что она сейчас уйдёт, но девочка сказала ещё не всё. Стрельнув глазами по сторонам, она продолжила:

«Это непросто, но ты сможешь, ведь (глупый, грустный смешок) мама говорит, я сама тебя выдумала. И, наверное, так и есть. Ты справишься. У моих сестёр ничего не получается. Они слишком привязаны к маме и к отцу, и к своей комнате. Лишь помни, что картины, которые там нарисованы, нужны, чтобы сбежать. Сестрёнки помогали мне рисовать — особенно Оля, она очень хорошая художница. Но они не умеют ими пользоваться. Просто сделай их в своей голове — здесь малышка приставила указательный палец к виску — окнами или дверьми. Перешагни порог. И всё, ты уже там! Мы с тобой славно поболтаем».

«Думаешь, у меня получится?» — спросил я.

Девочка встала на цыпочки, рискуя грохнуться со стула, и глаз, до этого рассматривающий что-то, что могло оказаться оставленной на лестнице соседями пивной бутылкой или надписью на стене, сфокусировалось прямо на мне.

«Конечно, у тебя получится. Ты ведь хочешь сбежать отсюда, очень-очень сильно, прямо как я!»

Я поверил. Моя вера перерастала в крепкую, железобетонную убеждённость, в то время как костлявая рука вдруг нависла над Марией, по-прежнему улыбающейся, а потом опустилась на её плечо. Как гигантская мухобойка. Всё время пока дымный дьявол комкал её и мял, как тряпичную куклу, наотмашь бил по щекам, до той поры пока в слюне, капающей из раскрытого рта на пол, не появились кровавые нитки, из-за двери не доносилось ни звука. Я плавал в ватной тишине, неведомой силой заброшенный в космическое пространство. Потом где-то рядом возник смешок… или всхлип? Или что-то среднее? Что-то, что получается, когда хохочущий над шуткой человек готов рухнуть в бездны истерики.

Вновь Анна, средняя сестра.

«Причинили ей много боли, — сказала она своим нынешним хриплым, натужным голосом. — Хотели запретить ей её маленькие мечты. Она была сильнее нас, могущественнее, а мы держали её за руки и за ноги, не давая пошевелиться. Мы не сдали её матери… но обязательно сделали бы так, если бы могли. Прошу, иди к ней и скажи, что мы не желали ей зла».

«Я… я…»

Я задыхался. Чувствовал себя так, словно горлом идёт кровь. Но потом понял, что не кровь вовсе, просто кто-то рыдает, прижавшись к моей груди, рыдает так, будто на слёзных железах открыли все краны. Я не знал что делать: руки отнялись, перед глазами разворачивается семейная драма, сдобренная кровью и дымом, вырывающимся, как из жерла вулкана, из покрытого копотью рта женщины.

И тут я услышал детский плачь. Я заволновался: Акация! Подался назад, так резко, что почти услышал треск волос, которые по-прежнему обнимали мой затылок. Будто пытаешься выбраться из-под толстого слоя водорослей.

«Берегись, — выдохнула Анна. — Мы все здесь в заточении. Все. Вынуждены рождаться снова и снова, а некоторые — не умирать, но даже те, кто рождается заново…»

Голос становился всё более натужным, хриплым, пока наконец не превратился в неразборчивое бормотание. И вот я на свободе, в спину упираются крючки для одежды, над ухом жужжат насекомые. Застрявший в двери женский силуэт выглядел особенно жалким, вырезанным из куска размякшего хлеба. Моя грудь скользкая от пота, кончики пальцев колет невидимыми иглами.

«Спасибо», — сказал я, не веря своему счастью: Живой! Живёхонький! Нужно бежать, Акация зовёт, она, наверное, думает, что все покинули её, несмотря на обещания, бросили на произвол судьбы, на поруки недоброго мира.

Но я не забыл того, что ты мне рассказала, средняя сестра. И сегодня же — клянусь — сегодня же я попробую проникнуть в эту тайну…

Глава 19 Дневник запертого в квартире

Блог на livejournal. com. 27 мая, 00:04. Маленький шаг для человека, но огромный — для уборщика птичьего помёта.

…У меня получилось! Я был там. Это удивительно и волнительно, первая настоящая удача в бытность моего здесь существования. Не жизни. Жизнью это назвать сложно… как и всё, что происходило до этого. Часы складывались в дни, те в недели и месяцы, которые в свою очередь становились годами. Это бесконечный состав, который с черепашьей скоростью тянулся мимо меня, ждущего когда наконец можно будет перейти через пути.

Но то, что случилось сегодня…

Это будет очень, очень длинная глава. Моя лебединая песнь. Доказательство того, что любое упорство вознаграждается и любая одержимость приносит плоды.

Весь вечер я твердил про себя, как заклинание: «Открой и просто перешагни порог… открой и просто перешагни порог… окна и двери созданы для того, чтобы сбежать». Когда я услышал эти слова из уст девочки, они были похожи на элемент затянувшейся игры, на простую фантазию. Но чем дольше я о них думаю, тем сильнее они походят на заклинание, на мантру, которая с каждым кругом становится всё более существенной.