Дневник Жеребцовой Полины

Один из них, в форме «гантамировца» (воинская часть чеченцев, пришедших на свою родину с российскими военными), погнался за мной. Бежал по двору. А все жители притворялись «слепыми». Я заскочила к тете Марьям. У нее в квартире было много людей: моя мама, бабушки: Нина и Стася, тетя Варя и Башир.

Вооруженный автоматом «гантамировец» был пьян. Он гордился своей наглостью. Смело выбил ногами дверной замок и ворвался в чужую квартиру. Все испугались. Притихли. Женщины даже предложили ему чай.

Но парень был раздосадован. Он заявил:

— Я ваш чай не хочу!

Его нежно уговаривали не сердиться.

— Мы тебе не защита, — сразу торопливо предупредили меня Варя и бабушки, попятившись, как раки.

 А я подошла к нему и сказала:

— Пошел отсюда! Убирайся!

Потому как мне уже надоело постоянно ждать и бояться смерти.

Он удивленно посмотрел на меня и... вышел.

Сел во дворе недалеко от наших окон.

А моя мама вышла к нему. Рассказывала о том, что мы пережили. Сказала о «зачистке» в январе. Как мы были ранены на рынке ракетой. Гантамировец попросил пить. Мама вынесла ему чай.

Парень его выпил. На прощанье он заявил, что придет еще. Сказал:

— Меня зовут Магомед или Асламбек, как хотите, на выбор.

— Не трать свое время! Ты это зря! — возразила мама.

Но простились они мирно.

Марьям и Варя завтра уезжают.

Я с радостью поехала бы с ними, да денег нет. Ни у нас, ни у них. Билет в автобусе стоит очень дорого.

Царевна Будур.

21 апреля 2000

Знаешь, Дневник, что рассказывает приемная мама Алика? Он женился! Недели не прошло, как приходил ко мне. Твердил, что любит.

Я слышала: Алик утром поругался с «гантамировцем» и тут же уехал. Говорят, к родной русской бабушке. Его «брат» Бауд сильно запил. Конечно, Алику обидно, что я не согласилась стать его женой. Он надеялся, что с «моим» Аладдином что-нибудь случится!

Но Всевышний решил иначе.

Мне кажется, сплетни о свадьбе — выдумки.

Друзья и Бауд никуда не уходили. Целый день во дворе. Они не знали, что Алик исчезнет. Именно поэтому никто не пошел получать бесплатную кашу в столовую. Остались голодные.

Азе и Лине на сообщение о свадьбе я ответила, что желаю Алику счастья! Слава Аллаху — отвязался! Соседки, из любопытства, коварно подошли поближе. Хотели посмотреть мою реакцию. Вдруг я зареву? А они насладятся и с новыми сплетнями побегут по дворам.

Но такого удовольствия я доставить им не смогла.

22 апреля 2000

Сколько мне люди дали одежды! Видят: ничего не осталось, хожу в обносках.

Все хорошее и новое у нас украли.

Вчера многодетная женщина подарила мне ботинки! Но они маленькие. Вот беда!

Придется продать или поменять их на хлеб.

К нам пришел кот. Полосатый. Он поселился у нас. Я назвала его Ибрашкой.

P.S:

Мне снился Султан. Он сказал, улыбаясь: «Это ошибка! Я не мертвый, я живой!»

После сна я долго приходила в себя.

Только по истечении нескольких часов мне удалось убедить себя, что он, мирный житель, был расстрелян и живым быть не может. Просто его Душа еще не приняла это.

Написала стихи:

Жизнь моя — недопетая песня,

Кто-то начал, а кто-то забыл.

Все, что было, уже не воскреснет.

И не встанет из свежих могил.

24 апреля 2000

Попал Алик «из огня да в полымя»!

Рассказывал, что в родительском доме были пьянка и наркотики. И сейчас — все повторилось. Он живет с девицей намного старше себя. Она накрашенная, с распущенными волосами. На ней было обтягивающее платье и клеенчатая черная куртка.

Приемная мать Алика горюет. Жаловалась:

— Никакая вера его не держит! Девка курит анашу! И он туда же, в наркоманию.

Жаль Алика. Он и сам не рад! Бедняга. На меня смотрит пустым взглядом. Не здоровается.

После того, как во дворе узнали, что Аладдин жив, ко мне усилились ненависть и злоба.

Мы с мамой были у коменданта района. В администрации нам сказали, что с 25 апреля горячую еду давать будут не всем. Только детям до 14 лет и пенсионерам. Мы не пенсионеры. Мне 20 марта исполнилось 15 лет. Так что нам еда «не светит»!

Мы подумали и принесли справки от врачей. Показали. Из госпиталя МЧС, больницы № 9.

Русский комендант написал бумагу, чтобы нам давали еду, весь месяц май.

Мы спасены от голода!

Всезнающие Аза и Лина поджидали нас во дворе, чтобы сообщить:

- Алик показал подруге дом бабушки. Он наследник! У него будет свой дом! — дразнили они меня, «прогадавшую невесту». Но я не расстроилась. Женщину Алика все ругают. Уверена, ей ругают меня! Мне кажется, на нее наговаривают из зависти. Ведь у нее постоянный мужчина, гражданский муж, как говорят теперь. А у Лины и Азы даже такого нет.

Будур-Патошка.

25 апреля 2000

Талоны на еду, мы получили! Долго болтали с трудолюбивой Машей, работающей в бесплатной столовой. Она единственная русская женщина, кто сумел устроиться туда. Всюду редкие рабочие места заняли чеченцы.