Дневники 1870-1911 гг.

Какая мелочь событий! Дотянувши до вечера, едва помнил, что было с утра. Такая мерзкая, отвратительная жизнь может быть только при неимении настоящего дела. Для чего я тяну здесь изо дня в день? И сам скучаю и бездельничаю, и в Японии по Церкви идет расстройство и ждут меня. Форма заела. Старье, рухлядь все в России; не диво, что и бунтуют. О, как многое нужно переменить и улучшить! Не живем и действуем мы — прозябаем! А тут паника, сумбур... Не диво! Э-эх! Горько, обидно, жалко! Лесть, гнусность, чаянье живой воды везде между строк... Сегодняшние газеты стоит сохранить для воспоминания потом. Потянем лямку ...Утром — отец Исайя, с крестом... Он пригласил на Акафист, который будет читать сам Владыка. Побыл у Щурупова и сказал, что Владыка не позволил вынести придел в церковь. После обеда ходил по иконным лавкам, чтобы найти икону Святого Феодора Тирона для подарка завтрашнему имениннику Феодору Николаевичу; не нашел, и потому купил в Гостином икону Тихвинской Божией Матери в серебряном окладе, довольно благолепную (за десять рублей). Проходил все время пешком в холодной рясе, так как была оттепель. На Всенощной был в Крестовой; продолжается часа два с половиной; «На реках Вавилонских» пели хоровое — не особенно понравилось. Как все поздравляют с Владимиром Третьей Степени — вот нашли-то радость! Вернувшись, читал накупленные сегодня газеты. Скверно в России! И скоро ли будет лучше?

18 февраля 1880. Понедельник

Единственное счастие человека на земле — в труде, сообразном с его наклонностями и собственным выбором. Сегодня день был солнечный, прекраснейший; я — совершенно здоров; при всем том, несносно проскучал и был несчастен целый день. Утром пошел пройтись по Невскому, купил газет и сыру. В газетах — льстивая галиматья или полуприкрытая злонамеренность. Пошло как все! После обеда, отдыха и чая, от нечего делать пошел осматривать Лаврский собор. Некоторые картины — высокохудожественны, но кое-что есть слишком реально; например, на правой стороне — снятый со Креста Спаситель, при Нем — сетующая Богоматерь с руками, воздетыми к Небу, и Иоанн Богослов, показывающий Ангелу рану на Левой Руке Спасителя; Спаситель здесь изображен просто в виде окоченевшего трупа, поразительно верного природе, но немыслимого о Богочеловеке, в Котором уже на Кресте началось преображение смертного естества нашего в бессмертное и невообразимо прекрасное, что видно было в излиянии из ребра крови и воды — факте, не приложимом к простому мертвецу. На правой стороне собора, у Алтаря, Снятие со Креста — гораздо лучше; кстати, рана в ребре на первой иконе — в правом боку, на второй — в левом (художнические вольности!). Обошел потом кладбище и посетил моих милых ангелов на могилах Константина и Леонида Десим... ангел первого — молится, второго — с беспечнейшею улыбкою смотрит на Небо. Завернул к отцу Иосифу, цензору, чтобы попросить что-нибудь для чтения,

и получил последний номер «Христианского Чтения» (январь и февраль 1880 года); за чтением его и убил остаток дня. Потом схо- j дил к Всенощной в Крестовую церковь, так как завтра назначен в служение в Исаакиевский собор. После зашел на Всенощную в собор, там еще читали кафизмы, когда в Крестовой кончилась. Простоял, пока прочитали Евангелие, и вернулся к себе. Ныне, в десятом часу, когда пишу сие, величественный трезвон возвещает, что Всенощная и в соборе кончилась. В ознаменование завтрашнего торжества Владыка Исидор отдал приказание во всех петербургских церквах отслужить сегодня Всенощную со звоном к ней в шесть часов. В Лавре даже иллюминована была колоколь- > ня плошками. Народу, впрочем, очень мало было — как в Крес- ] товой, так и в соборе. Завтра Владыка и все Члены Святейшего Синода служат молебен в Зимнем дворце. В Исаакии же — два Викария и Архимандриты.

19 февраля 1880. Вторник

Восшествие на Престол и Двадцатипятилетие Царствования Государя. В девять часов вместе с отцом Евгением, соседом, и от- 1 цом Николаем, Архимандритом Римским, в лаврской карете по- | ехали в Исаакиевский собор. Дорогой видели множество флагов и приготовления к иллюминации. В соборе встретили приятели- I гимназисты Пятой гимназии — Соколов, Нефедьев, Храповиц- кий; все в соборе — как дома; Соколов вызвался держать митру у меня, Нефедьев был книгодержцем у Викария Варлаама, Хра- ! повицкий — посошником у главного Преосвященного, Викария Гермогена. Владыка Исидор, и все Члены Святейшего Синода поехали на молебен в Зимний дворец, и Литургию в Исаакиевском соборе совершали оба Викария и все наличные Архимандриты (всего четырнадцать митр) и Протоиереи Исаакиевского собора. Я стоял первым Архимандритом, и Храповицкий со своим дели- I катным и едва слышным «Тише, отец Николай», когда я спешил 1 пройти в Алтарь, чтобы благословить начало Литургии, показал, 1 что он знает подробности Исаакиевского ритуала так, что может j учить новичков. Мрачно в Исаакие, жалость смотреть на незри- I мые плафоны, расписанные гениальными художниками и про- j падающие даром; печально было мыслить пред самым началом I