Дневники

1 июня. [Покровское.] Встал в десять, шлялся то с детьми, то с Валерьяном, то с Тургеневым, с которым купался, то с Машей. Потом катались на плоту, музицировали немного. Отношения Маши с Тургеневым мне приятны. С ним мы хороши, но не знаю, оттого ли, что он или я другой. [...]

2 июня. Встал в 11-м часу, пошел к Маше и детям. Очень хорошо болтал с Тургеневым, играли "Дон-Жуана". После завтрака пошли кататься по реке, потом обедали и разъехались. Маша с Валерьяном поехали провожать меня. [...]

3 июня. [Ясная Поляна.] Троицын день. Приехал в 5-м часу и, пройдя сквозь насквозь провоненный дом, испытал огромное наслаждение у окна на сад. Прочел "Дон-Жуана" Пушкина. Восхитительно. Правда и сила, мною никогда не предвиденная в Пушкине. [...] Вечером сходки не было. Но узнал от Василья, что мужики подозревают обман, что в коронацию всем будет свобода, а я хочу их связать контрактом. Что это сделка, как он выразился.

4 июня. Встал в 5, гулял, признаюсь, с ужасно эротическими мыслями. Читал первые стихотворения Пушкина. Потом разбирал свои старые тетради, непонятная, но милая дичь. Решил писать "Дневник помещика", "Казака" и комедию. За первое примусь за "Казака". Завтракал, спал, обедал, гулял, купался в Воронке, читал Пушкина и пошел к мужикам. Не хотят свободу.

7 июня. Проспал до 11 часов и проснулся свежий. [...] Читал Пушкина 2 и 3 часть; "Цыгане" прелестны, как и в первый раз, остальные поэмы, исключая "Онегина", ужасная дрянь. Вечером беседовал с некоторыми мужиками, и их упорство доводило меня до злобы, которую я с трудом мог удерживать.

9 июня. Встал в 9, поясница болит хуже. Читаю биографию Пушкина с наслаждением. Все обдумывается роман помещика. Не могу быть весел. Тетенька осаживает меня, нынче она говорила про наследство покойного Митеньки, про интриги и как странен Николенька [?]. Он промолчал, "ничего не сказал". Довольно тяжело. Пришло в голову письмо Блудову о крепостных, которое набросал. Ездил к Гимбуту, не застал дома. Обратился к объездчику об деле. И в бане к Алешке.

Вечером делал расчет рабочих дней; что за нелепые отношения! Всех дней строгой половиной без праздников мужицких 10500. Нужно же для обработки полей самым большим числом 5000; а всегда поголовная. Летом приходится от мая до октября как раз на бумаге ровно с положением, а зимой нечего делать мужикам и уйти они не могут. Два сильных человека связаны острой цепью, обоим больно, как кто зашевелится, и как один зашевелится, невольно режет другого, и обоим простора нет работать.

10 июня. Встал в 9. Боль в пояснице все усиливается. Читал биографию Пушкина и кончил. Гулял по Заказу, кое-что придумал. Главное, что "Юность" надо писать предпочтительно, не оставляя других: "Записок русского помещика", "Казака" и комедии, особенно для последней главная тема окружающий разврат в деревне. Барыня с лакеем. Брат с сестрой. Незаконный сын отца с его женой et cet. *. Объездчик приходил и не застал, потом уж было поздно. Написал было записку Дуровой [?], но, боюсь, слишком нежно. Вечером была сходка. Окончательно отказались от подписки. Об оброке речь осенью. И я буду осень в деревне. Теперь же свободен.

13 июня. Встал в 5, ловил рыбу, шлялся. [...] Читал прелестнейший рассказ "Чеченка" Николеньки. Вот эпический талант громадный. [...] Говорил нынче с Агафьей Михайловной, она рассказала про слепого мужика, который все-таки работает, вертит какую-то машину. С завтрашнего дня Пойду по всем мужикам; узнаю о их нуждах и буду отдельно уговаривать в обязанные.

14 июня. Встал в 9. Шлялся. Поехал с Натальей Петровной к Гимбуту и к Арсеньеву. [...] Читал Николенькин рассказ, опять заплакал. Рассказывая казачью песнь - тоже. Начинаю любить эпически легендарный характер. Попробую из казачьей песни сделать стихотворение.

15 июня. Встал в 10. Шлялись с Дьяковым, много советовал мне дельного, о устройстве флигеля, а главное, советовал жениться на Валерии. Слушая его, мне кажется тоже, что это лучшее, что я могу сделать. Неужели деньги останавливают меня. Нет, случай. [...]

18 июня. Приехал Дьяков, и уговорил его ехать вместе к Арсеньевым. Валерия болтала про наряды и коронацию. Фривольность есть у нее, кажется, не преходящая, но постоянная страсть. Приезд мой с Дьяковым был неловок, как будто обещал им что-то.

22 июня. Целый день один с тетенькой дома, в праздности, урывками играя и читая "Ньюкомов". Вечером долго не мог заснуть, был в мечтательном расположении духа и составил ясно не на бумаге, а в голове план "Юности". С 18 июня я не записывал, и один день у меня пропал как-то. Начинается сильное сердцебиение.

23 июня. Совсем нездоров, сердцебиение мешает ходить, зубная боль. Утром дописал дневник и заметки. Целый день дома, на рыбной ловле, читая "Ньюкомов"...

24 июня. Были у Арсеньевых с тетушками. Валерия была ужасно плоха, и совсем я успокоился.