Дневники. 1913–1919

1 августа. Вторник. Ночью, часу в первом, я слышал вдалеке два выстрела, показавшиеся мне револьверными, но затем наступила тишина, и не было никакой тревоги. Оказалось, что эта стрельба была в соседней деревне Позделинском, где находится дом волостного правления. Ночью шайкой бандитов, вероятно, большевиков, было сделано покушение унести хранящийся в правлении сундук с деньгами, где находилось в это время тысяч 20 денег. Разбойники связали сторожа-старика и выволокли тяжелый несгораемый сундук, прикованный к какому-то бревну. Но, заслышав голоса идущих людей, бежали, оставив на месте несколько шляп (были в шляпах). Все это мы узнали сегодня после обедни в крестном ходу на реку. Известие не из приятных. Так как никаких властей теперь нигде нет, то никто и не преследует разбойников, и не ищет их. С 1 марта сколько было громких вооруженных нападений и экспроприаций, виновники которых даже бывали пойманы; однако до сих пор не было еще ни одного судебного процесса по этим делам. Где же суд в России? При старом порядке хоть суд, по крайней мере, у нас был порядочный. Удивительно ли, что толпа прибегает теперь к самосуду, случаи которого происходят постоянно.

Превосходный, удивительно ясный и свежий по-осеннему день. Мы катались с Миней на лодке, и я – с большим удовольствием. Порядочно удалось и поработать.

2 августа. Среда. Я стал заниматься с Миней арифметикой, так как уроки его с Л[изой] приводили к постоянным стычкам между ними. Я всегда говорил, что мать не всегда может обучать своего ребенка, хотя бы была по отношению к другим детям прекрасной учительницей. Обе стороны слишком взаимно близки, пристрастны и потому раздражительны. Итак, я обучаю его сложению и вычитанию в пределах десятков. Первый урок прошел отлично. О происшествии в Позделинском самые различные версии – вот и устанавливайте исторические факты по рассказам свидетелей. Позделинский крестьянин Бабкин, чинивший нам лодку, говорил мне, что видел 7 человек, из которых одни были в шляпах-котелках, другие в соломенных картузах. Он, заслышав их голоса и шум, выглянул в окно, увидал в доме правления свет и выстрелил дважды из берданки. Другие говорят, что это сами воры отстреливались. Бабкин говорил, что они убежали в лес; по другой версии, один из них свалился в овраг и т. д. Больших трудов стоило мне расспросить этого очевидца Бабкина о происшествии: он все сбивался на разные вводные, побочные рассказы. И это не в нем одном. То же и у матроса на пристани Ивана Ивановича Монахова – все какие-то околесицы. Русский человек не привык ходить прямою шоссейного дорогою, за ее неимением, а все пробирается окольными проселками; оттого и не скажет никогда ничего прямо. Вот почему с иностранцем иметь дело легче, чем с соотечественником. Работал умеренно благодаря великолепному, ясному, тихому и свежему дню. Хотелось побыть побольше на воздухе и на солнце. Таких дней немного. По предложению В. А. Кабанова мы плавали опять на Остров большою компанией на его двух шлюпках. Вернулись уже в 10-м часу. Газета отравила по обыкновению. Из Румынии нас гонят, а стало быть пропадает и Румыния, как Сербия и Бельгия187. Зачем-то понадобилось переводить царскую семью – в Тобольск!188 Ведь это лишнее издевательство в угоду разным советам! Потеряв веру в икону, недостаточно снять ее из переднего угла, но надо еще надругаться над нею! Вот они, дикари! Почему же Иаков II, Карл X, Людовик Филипп, да и теперь греческий король Константин могли уехать за границу и жить себе там – но это в цивилизованных странах. Наши верховоды играют теперь во французскую революцию XVIII в., о которой они кое-что почитали. Но народ наш еще не французы XVIII в., а немцы эпохи Реформации XVI столетия, когда, переставая верить в иконы и мощи, выволакивали их из церквей и всячески надругались над ними.

3 августа. Четверг. Утром занятия с Миней и биография. После обеда мы с Миней ездили в Рыбинск и оказались попутчиками Кабановым. Ревизор отвел Миню на капитанскую рубку, на которой он и находился все время. В Рыбинске на пристанях и на набережной масса поражающих грязным и неряшливым видом оборванцев-солдат, в защитных рубахах без погон, стоят без дела и грызут подсолнухи, необыкновенно тупо смотря на окружающее. Иные предлагают услуги по переноске тяжестей. И эта рвань – наша армия! Куда же ей сражаться с обученными и вымуштрованными немцами? Это тунеядцы, бездельничающие по целым дням, на которых жалко смотреть, и это, впрочем, также избиратели на городских выборах в Рыбинскую думу, предстоящих 6 августа. Я думаю, что даже турецкая армия теперь более обучена, занята и более военного вида, чем этот паскудный сброд. И пять месяцев только назад еще можно было гордиться нашим войском!