Дневники 1918-1919

— Страсть есть тоже порок. N.:

— Но естественный. Балда:

— Нет, не естественный: воспитанный порок. Отмените брак, и не будет ревности: жена уйдет, и кончено. Отменят денежную систему, и нет скупости, а вы говорите: «Скупой рыцарь» Пушкина. Не нужно нам таких пьес.

Директор музыкальной советской школы Шулькин. Художник Стрежнев с ассирийской бородой и штаны клеш из матросского сукна.

Отдел — вертеп просвещения.

Пьесок, керосину, соли. «На что же соль?»

Заскорузлый местный художник против [сцены]: кустики, цветочки. За — коммунист, [сцена] — движение вперед. Председатель захолустного культкружка за (как коммунист), но, не понимая в этом, говорит про кустики-цветочки. «Нет пьес!» (Пролетарских и всяких.)

Пьеса: «Ванька-Пролетариат». Идея пьесы: воспитать культурную молодежь для образования человечества, чтобы создать всем понятное и всем приятное.

В собрание попал мужик-скиф, я спросил его, как он смотрит на такое собрание:

— Поклоняются Акулькиной ноге.

...в этот момент речи культурного деятеля его укусила сыпная вошь.

— Выше вы говорите: все в будущем, но где же цвет души вашей?

— Нет его, я отравлен.

Самобытность мою они поняли по-своему, и за ней скрывалась «национальность»: они закричали против Европы.

Революция — творческий акт, субъект которого есть народ, 1-я часть — нигилизм, обнажение творческого Ничто (нет ничего), 2-я часть — выступает «трудовик» и под

-373-

знаменем самобытности создает нацию, которая фиксируется в государстве.

Горький, Евгений Ник., Мар. Мих. и т. д. — делают себе фетишей из «культурных ценностей» (Европа, «Летучая мышь», курсы и пр.).

Анархическим клином вошел Горький в росщеп интеллигенции и народа, Ленин объявил интеллигенцию лимоном, из которого народ должен выжать все соки и потом выбросить. Народ тяпнул обухом по лимону, брызги разлетелись в разные стороны. Огородник Иван Афанасьевич пришел и сказал: «Во всем была виновата ан-тиллигенция!»

16 Марта.

Со временем дело социализма перейдет кооперации...

Тело социализма — кооперация. Социализм со временем распаяется надвое: на кооперацию и на анархизм.

В доме у нас электричество, а прислуга, нажимая кнопку, говорит: «Вздула огонь».

«Я» мое в жизни много раз умирало-рождалось — это понятно-просто (наше тело тоже много раз сгорало и возобновлялось), но удивительно, что одно «я», каждое «я» помнит другое, что между всеми этими моими «я» существует связь.

Нарисовать картину жизни данного человека — это значит связать все «я» его жизни, рассказать про эту связь.

Внешняя связь — это условия рода и общества, исключив все это, остается Я неизобразимое, Я непознаваемое. Мы видим лишь момент его воплощения — рождение и момент исчезновения — смерть.

Например, нужно описать, как я был марксистом, значит, как Я пришел к этому, как воплотился (я — марксист) и покинул эту оболочку.

17 Марта.

Сладость — мать лжи и всех пороков.

-374-

Уважать нельзя, а любить можно.

Масса и коллектив.

18 Марта.

«Я трудящийся человек — трудовик и хочу создать всем полезное и всем приятное». — «Не беспокойтесь, товарищ, ваше время придет». — «Пока дождь пойдет, роса глаза выест, — что я, безглазый, увижу? Нельзя соху отменять, пока нет трактора, лишиться видимого из-за невидимого».

Все железные дороги остановились: только товарные, как на войне, вся жизнь становится похожей на то, будто мы все едем ближе и ближе к позициям.

20 Марта.

Творчество Софьи Павловны (жить втроем). А я, как лоцман, веду по рифам лодочку с женщиной (что сохранило ее?).

21 Марта.

Молоко с 30 руб. четверть дошло на этой, третьей неделе поста до 15 руб., и какая радость. Так от маленького начинается поворот к новой жизни...

Я теперь понял, почему коммунистам никто не возражает по существу (идея против идеи), это потому, что сама жизнь этих бесчисленных обывателей есть существо: жизнь против идеи.

22 Марта.

Со́роки. Лютый мороз. Получилось известие, что у меня родился сын Михаил. Язвительно спросил меня Александр Михайлович: «Как же вы его воспитывать будете?» Чуть не сорвалось: «Как бы вы воспитали без Софьи Павловны своих детей?» Между нами разлад: я могу жить один, сам с собой, а она не может. Он — монах (полумонах).

Встал в 8 по-новому, по-старому в 6 ч. Ссора из-за Левиной лежки. Софья Павловна сказала:

— Я делаю одолжение, что занимаюсь.

Я подумал: я тоже ей делаю разные одолжения. После она смягчила слова и сказала, что она это для Левы говорит. Нужно внушить ему, что это одолжение. Заставила

-375-

Леву десять раз просить у нее прощения. Ходили с Левой за несгораемым ящиком. Встретился страховой агент Соловьев:

— Несгораемый, — говорит, — как?

— Так, несгораемый.

— Сгорит! — сказал он странно.

Был на душевном допросе у Соф. Павловны.

— Почему так далек?

Объяснился, что хожу оглушенный нашей историей в безвыходности. Не очень поверила. Это и правда, но я сам не знаю почему.