Дневники 1926-1927

18 Ноября.Послано письмо Семашке с отказом от сборника, Разумнику о высылке денег. Вечером с Петей у Григорьева. Рассказывали, будто Троцкого позвали в ГПУ и предложили или идти в тюрьму, или письменно отказаться от своей политики. Т. попросил 20 минут на размышление, ему это дали, и он скрылся. Тоже и Зиновьев. На фоне общенародной бедности, усталости от войны и революции, равнодушного отношения к власти выступление Троцкого кажется ничтожным по своему эффекту. Есть такая догадка, что уже Ленин разуверился в коммунизме и, значит, «ленинизм» теперь просто государственность. Говорят, что Семашко неизменная фигура на всех юбилеях, похоронах и т. д., всех дешево снабжает вином и сам везде выпивает. Это превращение среднего честного революционера очень проливает свет на весь «ленинизм».

Из Рамакришны:

«Глубина сердца, уединенный угол и лес — вот три места для размышления».

Домохозяин: «Нужно ли оставить свой дом?»

Рамакришна: «Не всегда, но когда предоставляется случай на день или на два, очень полезно оставить свой дом».

Единство Духа. «Я вижу Бога, ходящим во всех человеческих фигурах вокруг меня и проявляющим себя одинаково и через… добродетельного и порочного».

«Я не знаю, что написано в ваших книгах, я видел это».

«Те, которые чувствовали это, не писали книг. Они были опьянены своим чувствованием. Они забывали все, как могли они писать? Для того чтобы написать что-нибудь, нужен рассчитывающий и впитывающий интеллект. Поэтому другие, узнавая от них, что могли, писали — и их книги известны, как Священное Писание».

(Писатель живет вдвойне: живет и пишет: пишет о себе, 1-е живет, 2-е пишет).

«Что бы ни было произнесено человеческим языком, становится как бы оскверненным, как остатки пищи».

«Никогда никому не удалось описать Абсолют словами».

<На полях>Ом. Абсолют — творчество — сохранение. Эволюция и потом разрушение или инволюция (в Абсолюте).

21 Ноября.Вчера встретил Таню Розанову и говорю:

— Григорьев сказал о Флоренском: «от него пахнет паленым чертом».

Т. ответила:

— От каждого интеллигента пахнет паленым чертом.

— Но разве и Флоренского тоже надо причислять к интеллигенции?

— Конечно, а то как же.

Не любит его.

Потом говорили об индусах, я спросил ее, как В. В. к ним относился:

— Терпеть не мог за бесстрастие.

— Например, — сказал я, — кто-то спросил Рамакришну: «Учитель, можно ли любить врагов?» Р. ответил: «У врагов тоже наш Бог живет, и, значит, любить врага должно, только не надо близко подходить и кланяться издали».

— А христиане! — воскликнула Т., — то же самое. Это у меня главный камень преткновения.

Конечно, и от нее тоже пахнет паленым чертом.

26 Ноября.Такая тишина в Сергиеве, что когда читаешь книжку, то воздух, входящий в нос для дыхания, принимаешь за ветер: думаешь, на улице метель, и не в носу, а в печной трубе воет ветер.

Алданов. 9-е Термидора. Роман.

Автор — эмигрант (журналист Ландау). Манера письма историч. романа необыкновенно приятна своей культурной простотой. Чтение увлекательно, как интересное <1 нрзб.>. Прелестно использовано употребление иностр. фраз: дается аромат другого языка. Письмо гораздо лучше, чем у Мережковского. Но когда кончил роман, то не знаешь, чем же обогатился от него, для чего он написан.

Робеспьер остается таким же, как нам его представили в детстве, и разве только сильнее, очевидно, через русскую современность подчеркнуто злодейство революции. Огромная прекрасная работа и совершенно впустую.

Из Рамакришны:

Божественная Мать дает высшее знание Брахмана, приводя своего преданного слугу в состояние Самадхи (сверхсознательность). Она же возвращает его обратно на плоскость чувственного сознания и позволяет ему удерживать чувство «я» и «мое».

«Моя Божественная Мать любит играть. Она делает, что хочет, и потому блаженна, и Ей доставляет удовольствие давать иногда свободу из сотен тысяч Ее детей».

— Господин, но Она может, если хочет, освободить всех?

Почему же связана Она как по рукам и ногам детьми мира?

— Я думаю, что такова Ее воля. Ее воля заключается в том, чтобы играть со всеми этими вещами. Если все одновременно будут выигрывать в этой игре, то не будет никакой игры. Очевидно, Ей это нравится. Она хочет, чтобы игра продолжалась.

«Я обещаю повторять Твое святое имя, — но в нужный час я забываю. Теперь я понял и почувствовал, что это Твоя игра».

Чувство греха:

— Раз мне дали одну христианскую книгу… в ней была одна тема — грех, грех и грех… Дурак, который непрерывно повторяет: «я связан, я связан» — остается всегда связанным. Человек, который повторяет день и ночь: «я грешник, я грешник» — становится и в самом деле грешным… Кто утверждает с сильным убеждением «я не связан, я свободен» — становится свободным.

«Зачем говорить о грехе и об адском огне? Скажите только раз навсегда: «Я никогда не буду больше делать злых дел, которые я совершил в прошлом», и затем ваша вера в святое Имя освободит вас от всех грехов».